Изменить размер шрифта - +
Если он снимет протез до того, как ляжет спать, она поймет, что ему нездоровится. А она и так сильно о нем беспокоится. Зачем ее расстраивать! Нога отдохнет, пока он поужинает, а когда придет пора заняться делами, он наверняка почувствует себя лучше.

    Кларк радовался, что ему не придется вместе с воробьем долго трусить на лошади в город. Он слегка улыбнулся, подумав о том, сколько раз мечтал о том, чтобы в мире не осталось ни одного воробья. Надоедливые маленькие проказники!

    А Белинда еще переживает о них. И все же... они тоже Божьи твари, и Кларк с радостью помог бы Белинде бороться за то, чтобы спасти жизнь одному из малых сих.

 

Глава вторая. ДОКТОР ЛЮК

 

    Как и предсказывали Кларк и Марти, Белинда оплакала умершего воробья, заботливо сложив ткань и выстлав ею коробку, чтобы похоронить его в ней. Она позвала Эмми Джо и всех мальчиков, чтобы они вместе с ней после ужина участвовали в маленькой церемонии. Она заплакала, когда птичку опустили в ямку рядом с другими могилками в дальнем конце сада.

    Когда все было закончено, девочка вновь вспомнила о детских забавах. Воскресный вечер завершился радостной игрой в пятнашки, в которой участвовали все пятеро детей.

    Марти, вылив воду из таза на розовый куст у двери, вздохнула с облегчением. По характеру Белинда была радостной, спокойной девочкой. «Если бы только она не го ревала так сильно, когда находит мертвых или умирающих животных!» – в сотый раз взмолилась она про себя. Она всей душой надеялась, что в конце концов Белинда смирится с тем, что жизнь бывает жестока, и это будет вызывать у нее меньше переживаний. Никто не говорит, что страдание – это хорошо. Но всем приходится время от времени сталкиваться с болью. Марти подождала Кларка, который шел к дому с ведром, до краев наполненным белым пенящимся молоком.

    – По моему, она уже оправилась от горя, – сказал он, с облегчением незаметно кивнув в сторону Белинды.

    – Да, обычно она довольно быстро забывает о неприятностях, но сколько слез она проливает, когда о них узнает! – ответила Марти, когда они вместе вошли в дом.

    – Если честно, я предпочитаю иметь чувствительную дочь, а не черствую и бессердечную, – заметил Кларк.

    Марти покачала головой и вздохнула. Она много раз убеждалась в том, что чувствительность Белинды – черта, к которой сложно привыкнуть.

    – Она изменится, когда подрастет, – успокоил ее Кларк. – Надеюсь, она не будет бросаться из крайности в крайность.

    Марти не могла представить, что Белинда сильно изменится.

    – Не думаю, что такая опасность существует, – уверила она мужа.

    – Буду молиться о том, чтобы ее чуткость приносила пользу, – заметил Кларк. – Должно быть, у Бога есть особое предназначение для таких, как Белинда.

    Марти, процеживая молоко и наливая в кувшин, чтобы потом снять с него сливки, раздумывала над словами мужа. Кларк стал поворачивать ручку сепаратора, а Марти стояла и слушала тихое жужжание. Вскоре Кларк набрал нужную скорость и повернул кран, чтобы молоко вылилось во вращающуюся миску аппарата. Молоко показалось из левого носика, а вскоре из правого в кувшин для сливок заструился более тонкий ручеек густых сливок.

    – Она так похожа на Люка! – решилась Марти, продолжая разговор, который они начали несколько минут назад.

    Кларк кивнул:

    – И на Арни. Он настолько чувствительный, насколько позволительно мужчине.

    Теперь кивнула Марти. Да, Арни чувствительный.

Быстрый переход