— По крайней мере, сейчас мы можем быть уверены в том, что мистер Макхит не замешан ни в каких махинациях, — заметила она. — Правда, я с самого начала не верила, что он в чем-то замешан!

— Ты слишком доверяешь представителям юридической профессии, любимая.

— Ничего подобного! — ответила она, кладя руки ему на грудь. — Я знаю, что и адвокаты, и стряпчие, и судьи бывают нечестными. И все же я привыкла верить своему сердцу, а оно подсказывает, что мистер Макхит — честный, порядочный человек.

— Придется и мне верить твоему сердцу, — ответил Куинн, притягивая ее к себе для поцелуя, — хотя, не скрою, прочие части твоего тела доставляют мне куда большее наслаждение…

— Куинн, что ты! Не здесь же!

— Я не собирался соблазнять тебя здесь и сейчас, а если ты об этом подумала, ты еще большая авантюристка, чем я полагал!

— Я не имела в виду ничего подобного! — поспешно ответила Эзме. — По крайней мере, до тех пор, пока ты не затащил меня в темную комнату… Пойдем, нам нужно сообщить мистеру Макхиту очень важные новости!

— В самом деле, — согласился Куинн, нехотя выпуская ее. — Сегодня день неожиданностей!

— Да, — тихо ответила Эзме, вспомнив потрясенное, отсутствующее выражение на лице Куинна, когда тот узнал о смерти брата и невестки. — Мне очень жаль Огастеса и его жену.

— Мне тоже. А еще больше жаль, что так и не удастся помириться ни с братом, ни с отцом, — с грустью сказал Куинн. Что-то вспомнив, он принужденно улыбнулся. — Знаешь, а ведь я решил, что Джейми поспешил в Эдинбург из-за моего письма! Я специально написал ему о пожаре, потому что надеялся, что он прикажет тебе вернуться в Лондон… Надо было сообразить, что за такой короткий срок Джейми не успел бы получить мое письмо и приехать сюда!

— Куинн! — воскликнула Эзме.

Озадаченный ее тоном, он отступил, чтобы лучше видеть в темноте ее лицо.

— Я должна тебе кое в чем признаться… Я перехватила твое письмо, и Джейми его не получил!

— Перехватила?! — изумился он.

— Письмо не покидало дома, — призналась Эзме. — Я забрала его со стола в холле, откуда оно должно было быть отправлено. Я боялась, что Джейми прикажет мне уехать из Эдинбурга, тогда как мне хотелось остаться здесь, с тобой. А поскольку твои страхи оказались необоснованными…

— Пока я бы ничего не утверждал, — возразил Куинн — Мы по-прежнему не знаем, кто ночью обронил лампу в саду. Несмотря на предположение доброго мистера Макхита, уверяю тебя, я не слонялся по саду с лампой и любовницей!

— Знаю, знаю. Кстати, о мистере Макхите… По-моему, мы слишком долго заставляем его ждать.

— Да, — тихо согласился Куинн.

Когда они вошли в гостиную, то увидели, что Гордон Макхит, сложив руки за спиной, расхаживает туда-сюда по ковру перед мраморным камином, как солдат, ждущий приказа.

Увидев их, он замер на месте и смерил их недоуменным взглядом.

— Где леди Катриона?

— Наверху, — сообщила Эзме, садясь в резное позолоченное кресло. — Ее отец только что скончался.

На лице поверенного на миг мелькнула тревога, но ее тут же сменила привычная бесстрастная маска. Куинн остался стоять между дверью и камином, как будто даже сейчас ему не хотелось приближаться к Макхиту.

— В записке леди Катриона написала, что граф заболел, — сказал Макхит, — а судя по ее почерку… — Он откашлялся и заговорил более обычным тоном, хотя и сочувственно: — Как она восприняла смерть отца?

Куинн не дал Эзме ответить:

— Лучше, чем можно было ожидать.