– Он, – спросил Зверев, – разговаривал только с вами или с Георгием тоже?

– Только со мной, естественно… Он говорил, что Георгий – гордый человек и может отказаться принять что либо из посторонних рук. А из моих – возьмет… Дайте мне сигарету, Обнорский.

– Вы же не курите, Алена… Зачем вам?

– Все равно дайте. Теперь уже все равно.

Андрей дал ей вторую сигарету. Она раскрошила ее пальцами, табак просыпался на пол. Алена посмотрела на табачные крошки с недоумением, бросила изувеченную сигарету в пепельницу, но новой не попросила, пробормотала:

– Теперь уже все равно. Кому это надо теперь?

– Когда у вас состоялся этот разговор с господином Эстером?

– В октябре прошлого года.

– Где?

– Мы встретились… мы чисто случайно встретились в Вашингтоне.

– Понятно… Чисто случайно встретились. И он стал давать вам материалы?

– Не сразу… До того, как пошли материалы, мы встречались еще дважды.

– В Вашингтоне? Случайно?

– В Киеве и не случайно… Он настойчиво предлагал мне компромат, но я отказывалась.

– Почему, Алена, вы отказывались?

– Потому что я слишком хорошо знаю этого человека. Как никак я полтора года проработала у него пресс секретарем. Он расчетлив, циничен и никогда ничего не делает просто так… Если он так настойчиво чего то добивается, значит, видит выгоду для себя лично. Значит, что то ему нужно. А если ему что то нужно – он умеет этого добиваться. А Георгий – не умел. Слишком был мягкий.

Алена умолкла, потерла виски.

– А что было дальше, Алена? – спросил Зверев.

– Дальше? Дальше много чего было… Странные какие то события за спиной Георгия. Слежка, что ли? Метания какие то… Газета наша. А потом появился Вайс. Я сразу поняла, что Вайс появился не случайно. И говорила Георгию: не встречайся с ним. Но нет – Гия был как девушка: ему наговорят комплиментов – он млеет. А Вайс и подошел к нему с комплиментами: ах, вы такой талантливый! Ах, вы – звезда украинской журналистики… еще не первая по величине, но, несомненно, первая по яркости. И Гия «повелся» на эти разговоры… И начисто проигнорировал мое мнение о Вайсе. Впрочем, надо заметить, что Эдик Вайс далеко не глуп и до примитивной, прямолинейной лести не скатывается. У меня даже сложилось впечатление, что его обучали манипулировать людьми. В общем, так или иначе, но именно Вайс появился, как черт из табакерки, вошел в доверие к Георгию и подсадил его на наркотики. И это не случайно.

– А на какие именно наркотики? – спросил Зверев.

– Не знаю… какие то таблетки. Они оказывали стимулирующее воздействие… в том числе, на сексуальное влечение. Георгий радовался, как ребенок: ой, ой, «таблетки успеха»! На Западе, дескать, все их принимают, это в порядке вещей. Он был даже благодарен Вайсу. Ему казалось сначала, что он видит свет в конце тоннеля. Он становился абсолютно некритичен к себе и к своим поступкам.

– Вайс сам снабжал его таблетками? – спросил Андрей.

– Конечно. И делал это очень ловко, как дрессировщик.

– То есть? – удивился Андрей.

– Очень просто, господин питерский расследователь: сначала он приучил Георгия к мысли, что Вайс – это здорово. Вайс – это приятное общение, в процессе которого тебя хвалят, тобой восхищаются. Разумеется, это приятно, это нравится… А Эдик Вайс появлялся всегда только в удобное время – как будто знал, когда уместно.

– Вполне вероятно, что действительно знал, – сказал Андрей.

– Как это? – спросила Алена.

– Очень просто: кто нибудь из вашего замечательного редакционного коллектива снабжал его или его шефов информацией.