— Ваше величие не знает границ, патриарх, — Инферн почтительно склонил голову. — Позвольте также доложить, что отряды Берсерков, которые вы одобрили, скоро вернутся. Они были посланы захватить две секты южнее нашей территории.

Ибахи To повернулся к Инферну, его глаза сверкнули интересом.

— Ах да, твое предложение… Берсерки, да? Мы поговорим о них, когда я увижу результат.

Инферн выпрямился, в его глазах на мгновение мелькнул огонек гордости.

— Они, несомненно, будут!

Это была секретная разработка его секты. Особые пилюли, с помощью которых очень быстро менялась суть практика. Они превращались в кровавых берсерков. Их сила увеличивалась в разы, делая их непобедимыми на поле боя. Правда, у всего есть цена и ею было безумие того, кто поглотил эту пилюлю. Далеко не все могли удержать контроль над собой после подобного, но алхимики секты старательно работали над улучшением результата.

— А побочные эффекты, о которых ты говорил? — Ибахи задумчиво потер подбородок.

— Разве это важно, когда речь идет о таком могуществе? — пожал плечами Инферн, на что патриарх секты «Бездонного Страха» усмехнулся, а глаза его блеснули одобрением.

— Мне нравится ход твоих мыслей. Если все пройдет успешно, ты сможешь стать одним из первых мастеров нашей секты.

— Благодарю вас, великий патриарх. Я не подведу вас, — глубоко поклонился мужчина.

Однако, несмотря на почтительный тон, в глазах Инферна мелькнула тень. Его поза, хоть и подобострастная, казалась напряженной, словно он сдерживал себя. Было очевидно, что его покорность была вынужденной, продиктованной страхом и необходимостью.

Ибахи, казалось, не замечал этого. Он был слишком поглощен мыслями о грядущем могуществе.

— Иди, — махнул он рукой. — Продолжай свою работу. Я жду хороших новостей.

Инферн еще раз поклонился и вышел из зала, оставив Ибахи наедине с его мыслями и клубящейся сферой энергии страха.

* * *

В то же время, далеко на юге, в горной долине, некогда принадлежавшей процветающей молодой секте, разворачивались ужасающие события. Воздух был наполнен криками боли и ужаса, запахом крови и горящей плоти.

По некогда мирным улицам небольшого городка, служившего домом для членов секты, бродили фигуры, от одного вида которых кровь стыла в жилах. Это были Берсерки — практики, измененные ужасающими пилюлями бывшей секты «Пути Обездоленного», а ныне, сектой «Бездонного Страха».

Их тела были покрыты пульсирующими красными венами, словно кожа вот-вот лопнет от переполняющей их энергии. Глаза горели безумным огнем, а с оскаленных клыков капала пена. Эти монстры в человеческом обличии двигались рывками, словно марионетки в руках безумного кукловода, и каждое их движение несло смерть.

Один из Берсерков, огромный мужчина с всклокоченными волосами, покрытыми засохшей кровью, поднял руку, в которой сжимал тело молодого ученика секты. Парень уже не дышал, его шея была свернута под неестественным углом.

— Слабый! — прорычал Берсерк, отбрасывая тело в сторону. — Все они слабые!

Другой Берсерк, женщина с длинными когтями, покрытыми кровью, рассмеялась хриплым, безумным смехом.

— Больше! Нужно больше крови!

Она бросилась к ближайшему дому, разрывая дверь голыми руками. Изнутри донеслись крики ужаса, впрочем, быстро оборвавшиеся.

Посреди этого хаоса и разрушения стоял человек, казавшийся островком спокойствия в море безумия. Это был Зарак, предводитель отряда Берсерков. В отличие от своих подчиненных, он сохранял ясность рассудка, хотя его глаза тоже горели неестественным огнем.