Устами младенца, подумал Бэнкс, и в мозгу у него словно зажглась лампочка, – хотя Брайана трудно назвать младенцем. Все так, как Бэнкс и подозревал. Темплтон сам роет себе могилу. Не надо ничего делать. Иногда лучшая стратегия – бездействие. Энни наверняка это оценит, подумал Бэнкс, она же так интересуется даосизмом и дзен‑буддизмом.

– А с наркотиками ваши трудности никак не связаны? – вопрос дался ему не без труда.

Брайан посмотрел отцу прямо в глаза:

– Если тебя интересует, принимал ли я когда‑нибудь наркотики, то ответ – да. Я курил травку и ел экстези. Однажды я даже закинулся «винтом», ну… метамфетамином, но потом у меня неделю был такой отходняк, что я больше к нему не прикасался. Ничего крепче. И, если уж на то пошло, я предпочитаю светлое пиво. Понятно?

– Понятно, – отозвался Бэнкс. – Рад, что ты так откровенен, но я‑то скорее имел в виду остальных.

Брайан улыбнулся:

– Теперь ясно, как ты выпытываешь у людей признания. В общем, ответ – нет. Можешь не верить, но мы в этом смысле – довольно здоровая команда.

– И что же будет дальше? – спросил Бэнкс.

Брайан пожал плечами:

– Да не знаю. Джефф говорит, нам всем надо немного отдохнуть, мы вкалывали в студии и во время тура как проклятые. А потом, когда вернемся после отдыха… Посмотрим. Либо Дэнни изменит свои взгляды, либо нет.

– Твой прогноз?

– Не изменит.

– И что тогда?

– Ему придется уйти.

– И тебя это не тревожит?

– Тревожит немного. Но не так уж сильно. Ну, они‑то вот, смотри, отлично справились, верно? – «Мэд Хэттерс» на экране играли забойный хит восемьдесят третьего года «Душой ты молод». – Команда выживет. Меня больше огорчает то, что нам стало труднее общаться между собой. Вот с Дэнни мы были приятели, а теперь мне не о чем с ним разговаривать.

– Терять друзей всегда грустно, – вздохнул Бэнкс, понимая, какое это банальное и бессмысленное наблюдение. – Но так бывает. Когда с кем‑то сближаешься, поначалу кажется, что это – как увлекательное приключение, выясняется, что у вас много общего: любимая музыка, книги, места, где вы бываете… А потом, чем лучше узнаешь человека, тем скорее замечаешь, что не все так радужно…

– Да, например, что он – лжец, нытик и паскудный манипулятор, – подхватил Брайан. Он рассмеялся и потряс своей пустой банкой. – Еще рюмашку пойла? – спросил он у Бэнкса, бокал которого тоже опустел.

– Конечно, почему бы нет, – ответил Бэнкс. Пока Брайан ходил за выпивкой, он наблюдал, как прелестная Таня покачивается в своих нежно‑голубых, прозрачных одеждах, колышущихся вокруг нее, точно вода.

– Я бы хотел знать только одно, – произнес он, отпив глоток «Амароне».

«Пойло»! Ну надо же такое сказать!

– Что именно? – спросил Брайан.

– Как звучит эта чертовщина – кельтский кислотный панк?

Глава девятнадцатая

Энни быстро что‑то записала, потом снова подняла глаза к монитору и прокрутила страницу ниже. Было утро понедельника. В воскресенье почти вся следственная группа получила заслуженный выходной, первый почти за две недели, с тех пор как произошло убийство Ника Барбера. Энни провела утро за домашними делами, день – на сайте «Мэд Хэттерс», а вечером с удовольствием приняла ванну и насладилась бульварными журнальчиками, которые припасла для такого случая.