Ветер завыл в нише под нависающей террасой, но Бэнкс успел разобрать что‑то вроде тихого «да». Гривз сидел, привалившись спиной к стене, сгорбившись, обняв руками колени, прижатые к груди.

– Я буду рассказывать, – предложил Бэнкс, – а ты только говори, прав я или нет, идет?

Гривз изучающе посмотрел на него серьезными прищуренными глазами и ничего не ответил.

– Было это давно, – начал Бэнкс. – Аж в шестьдесят девятом, когда «Мэд Хэттерс» играли на фестивале в Бримли. Там за сценой была одна девушка, ее звали Линда Лофтхаус. Твоя кузина. Ты для нее достал пропуск за сцену. Она была со своей лучшей подругой Таней Хатчисон, которая примерно через год стала участницей группы. Но это я забегаю вперед. Ты следишь?

Гривз опять промолчал, но Бэнкс мог поклясться, что заметил проблеск интереса в его глазах.

– Перемотаем пленку вперед, к последней ночи фестиваля. Играли «Лед Зеппелин», и Линде захотелось прогуляться, чтобы проветрить мозги, вот она и пошла в лес. За ней кто‑то последовал. Это был ты, Вик?

Гривз помотал головой.

– Ты уверен? – настаивал Бэнкс. – Может быть, у тебя был трип, может быть, ты не понимал, что делаешь? Что‑то ведь произошло, правда? Что‑то изменилось в ту ночь, у тебя внутри словно что‑то щелкнуло, и ты ее убил. Вероятно, ты не понимал, что натворил, или как будто смотрел откуда‑то сверху на то, как это делает кто‑то другой, но ведь это был ты, верно, Вик?

Наконец у Гривза прорезался голос.

– Нет, – произнес он. – Нет, он ошибается. Вик – хороший мальчик.

Ветер почти совсем заглушал его слова.

– Скажи мне, в чем я ошибаюсь, – попросил Бэнкс. – Скажи, я хочу знать.

– Не могу, – ответил Гривз. – Не могу сказать.

– Нет, можешь. А в Кардиффе, в Брайтоне, Плимуте? Там были другие девушки?

Гривз лишь мотал головой из стороны в сторону, бормоча что‑то, чего Бэнкс не мог разобрать за порывами ветра.

– Я стараюсь тебе помочь, – объяснил Бэнкс. – Но не смогу, если ты не расскажешь мне правду.

– Правды нет, – изрек Гривз.

– Есть. Кто убил этих девушек? Кто убил Ника Барбера? Ник узнал? Он предъявил тебе улики? За это его и убили?

– Почему вы не оставите его в покое? – раздался низкий голос за спиной Бэнкса. – Вы же видите, он не понимает, что происходит.

Бэнкс обернулся и увидел, что у бассейна стоит Крис Адамс; собранные в хвост волосы развевались на ветру, лицо рдело багрянцем, большой живот нависал над джинсами. Бэнкс подошел к нему.

– Думаю, он понимает, – ответил Бэнкс. – Но раз уж вы здесь, почему бы вам не рассказать мне, что произошло тогда, много лет назад? Думаю, вы знаете столько же, сколько он.

– Со всем этим давно покончено, – заявил Адамс.

– Может, вам бы и хотелось так думать, но прошлое не исчезает бесследно. Ник Барбер ведь раскопал всю эту историю, верно? И Вик его убил.

– Нет, все было не так.

– И убитых девушек не было в Кардиффе и Плимуте?

Адамс побледнел:

– Вы и о них знаете?

– Нам не так трудно было это выяснить, когда мы пошли по следам Ника. Он был методичен, и даже его убийце не удалось полностью уничтожить все, что он раскопал. Почему вы все эти годы защищаете Вика Гривза?

– Посмотрите на него, мистер Бэнкс, – сказал Адамс. – Как бы вы поступили на моем месте? Он мой самый давний друг. Господи, да мы с ним вместе росли. Он же как ребенок.

– Он убийца.