|
Он даже с цифровыми кроссвордами‑судоку не умел справляться. Это мог быть какой‑нибудь элементарный ряд простых натуральных чисел или что‑нибудь еще, что угодно, – все равно он бы не отличил его от списка номеров лошадей, на которых ставят на ипподроме. Он ломал голову, соображая, кто бы мог разобраться в таких штуках. Не Энни, не Кев Темплтон, это уж точно. Уинсом понимает в компьютерах, значит, у нее, возможно, хорошее математическое мышление. Тут его осенило. Ну конечно, как он забыл? Он полез в картотеку внутренних телефонов, но, прежде чем он нашел нужный номер, ему позвонили. Это была Уинсом.
– Сэр? – Да, Уинсом. – Мы его нашли. Я хочу сказать, мы знаем, кто он. Жертва. – Замечательно. – Извините, что так долго, но моя знакомая в агентстве авторегистрации сегодня утром была на свадьбе. Вот почему я не могла с ней связаться. У нее был выключен мобильный. – И кто он? – Его зовут Николас Барбер, он жил в Чизвике. – Уинсом продиктовала Бэнксу адрес. – Черт побери! – выругался Бэнкс. – У нас тут убивают второго лондонца за год. Если они там, в столице, об этом пронюхают, туристы решат, что у нас тут против них заговор, и перестанут приезжать. – Думаю, нашим согражданам эта мысль придется по душе, сэр, – заметила Уинсом. – Возможно, тогда им начнет хватать денег на то, чтобы здесь жить. – Не надейся. Агенты по недвижимости найдут другие способы надуть покупателей. Ну что ж, теперь мы знаем, кто он, и можем посмотреть распечатку его телефонных переговоров. Не могу поверить, что у него не было мобильника. – Даже если и был, в Фордхеме он им пользоваться не мог. Фордхем вне зоны действия сети. – Да, но он мог ездить в Иствейл или еще куда‑нибудь, чтобы звонить оттуда. – Через какую сеть? – Проверь все основные. – Но, сэр… – Знаю. Сегодня суббота. Сделай что можешь, Уинсом. Если придется подождать до утра понедельника – что ж, так тому и быть. Ник Барбер никуда от нас не денется, а его убийца уже давно удрал. – Будет сделано, сэр. Бэнкс немного поразмыслил: Ник Барбер, что‑то знакомое, но он никак не мог припомнить, кто же это такой. Он вернулся к телефонной картотеке и продолжил искать нужный номер.
*
Энни дала Келли Сомс время осушить слезы и преодолеть смущение после бурного выплеска эмоций. – Простите, – наконец выговорила Келли. – Обычно я так себя не веду. Просто сильно расстроилась. – Вы его хорошо знали? Келли покраснела: – Нет, толком не знала. Мы только… ну, короче, мы с ним разок перепихнулись, вот и все. – И все же… – начала Энни, думая, что «перепихивание» – вещь довольно интимная, пусть даже и не имеет отношения к любви; и еще она подумала, что, выражаясь так, Келли пытается преуменьшить значение случившегося, чтобы не было так больно. Ведь если мужчина лежал рядом с тобой обнаженный, ласкал тебя, проникал в тебя, доставлял тебе удовольствие, а потом его нашли лежащим на полу с проломленной головой, тебя вряд ли сочтут неженкой, если ты прольешь по нему слезинку‑другую. – Можете мне об этом рассказать? – Только не говорите моему папе. Он мне голову оторвет. Обещаете? – Келли, мне нужна информация об этом… о Нике. Если вы не были каким‑то образом причастны к его убийству вам не о чем волноваться. – Мне не надо будет идти в суд, ничего такого? – Вряд ли в этом возникнет необходимость. Келли помолчала. |
