Вдовствующая графиня была женщина высокого роста и, вероятно, в молодости очень хороша собой. Мы не станем ее описывать, потому что наши читателя ее уже знают. Скажем только, что костюм этой знатной дамы отличался большими претензиями; лицо ее было набелено и нарумянено, прическа взбита, напудрена и украшена множеством бантов светлого цвета, которые производили странный эффект, тем более что природное выражение лица ее было важно и строго.

О мадемуазель Артемизе, которую мы знаем еще лучше, мы не скажем решительно ничего, кроме того, что она была ослепительной красоты и беспрестанно обмахивалась веером с самым томным видом.

Прием двух знатных дам был таков, что наполнил Дюрана живейшей радостью и безграничной признательностью. Вдовствующая графиня сделала ему рукой знак фамильярно покровительственный. Артемиза улыбнулась как в день своего приезда. Дюран запутался в комплиментах, но графиня поспешила к нему на помощь.

— Любезный Дюран, — перебила она его, — я очень рада вас видеть… Мы поговорим…

Дюран, боясь запутаться во второй раз, только поклонился до земли. Графиня продолжала:

— Прежде всего сядьте.

— Сесть при вас и при вашей дочери?! — вскричал Дюран.

— Садитесь, — повторила графиня,

— Я боюсь изменить уважению…

— Я так хочу!

В то же время Рива подвинул кресло к Дюрану и, схватив его за плечо, принудил сесть. Купец должен был покориться; но он вознаградил себя насколько возможно, держась, так сказать, в равновесии на кончике кресла.

— Любезный Дюран, — сказала графиня, глядя прямо в лицо купцу, — почему вы еще не стали префектом?

При этом неожиданном вопросе Дюран задрожал и чуть было не свалился с кресла.

— Итак, скажите, почему?

Дюран мог только прошептать:

— Ах! Графиня… Я не заслуживаю…

— Полноте скромничать, — перебила знатная дама.

— Но… Графиня…

— Да, да! Вы очень этого заслуживаете, месье Дюран, очень заслуживаете!..

— Уверяю вас… Смею вас заверить…

— Я знаю вас лучше, нежели вы думаете, любезный Дюран.

— Возможно ли?

— Да, возможно; с тех пор, как я живу у вас, я велела собрать о вас сведения, и они оказались весьма лестными для вас.

— Ах! Графиня…

— Вы ведете огромную торговлю…

— Да… Так…

— Вы занимаете бесчисленное множество работников на ваших фабриках и в ваших мастерских…

— Это совершенно справедливо…

— У вас состояние… Значительное… Доходит до миллиона, не так ли?

— Немножко поболее, графиня.

— Как велико?

— Положим, полтора миллиона, графиня.

— Вы церковный староста в церкви.

— Как, графиня, вы знаете?

— Я вам сказала, что знаю все… Ваше положение очень важно и прочно, и я нахожу, что доставить вам чин — значит только вознаградить вас за заслуги.

Дюран тоже так думал, только не смел выразить вслух своего мнения. Графиня продолжала:

— Что вы скажете, например, о звании префекта?

— Ах, графиня! — вскричал Дюран, самая чудная мечта которого готова была осуществиться.

И он не мог прибавить ни слова более.

— Это принесет пользу вашему семейству, не так ли?

— Ах! Конечно!.. Но я боюсь зависти…

— Какая вам нужда?

— Обо мне скажут…

— Ничего; успех оправдывает все, а вы, любезный Дюран, можете иметь притязания на всевозможные успехи…

Добрый мещанин задыхался от тщеславия.