– Службы здесь не проводятся, – отрезал Джихад Джонс.

– Странно. Разве это не мечеть? Разве у нее нет величественных минаретов, указывающих дорогу в рай?

– Есть, конечно.

– Тогда скажи, почему там не молятся Аллаху?

– Я ничего тебе не обязан объяснять, еврей, кроме того, что Аллаху в здешней мечети служат по другому.

И поскольку Юсефу Гамалю не нравилось, что человек – возможно, законспирированный копт, называет его евреем, он прекратил расспросы. В еврейском вопросе Юсеф становился очень чувствительным. К тому же под париком нестерпимо чесалось, и Гамалю хотелось побыстрее сбросить с себя свое отвратное одеяние.

Внутри мечеть оказалась еще великолепнее. Арабески, высокие потолки, приятный запах, который у Юсефа всегда ассоциировался с запахом мечети. Правда, пахло почему то нежилым помещением.

После того как прибывшие сняли туфли и совершили ритуальное омовение, их приветствовал иранец Саргон, помощник Глухого Муллы.

– Салям алейкум!

– Да пребудет с тобой мир! – уважительно отвечали гости по арабски.

– Тебя с нетерпением ждут, ибо ты хорошо поработал.

– Вот видишь? – Юсеф торжествующе обернулся к египтянину. – Я хорошо поработал. Меня не за что убивать.

– Мой двоюродный брат устроил резню почище, чем ты, – фыркнул тот. – А я вообще сотворю море крови.

– Но я ведь не отказываюсь убивать! Глухой Мулла найдет мне работу.

– Работы хватит вам обоим, – вмешался в разговор Саргон Перс.

– Прежде чем встретиться с Глухим Муллой, я должен переодеться, – запротестовал Юсеф.

– Вас обоих оденут достойно, – произнес Саргон.

Гамаль не знал, что и думать. Посмотрев на свой цивильный костюм, Джихад Джонс слегка смутился.

– А что плохого в моей одежде? – спросил он.

– Она не подходит для твоей будущей работы.

– Он хочет сказать, что ты выглядишь как крестоносец, – фыркнул Юсеф.

– Плевал я на тебя и твои выдумки!

Гамаль злорадствовал: он все таки сумел достать толстокожего египтянина!

* * *

В помещении, почти таком же стерильном, как операционная в больнице, им выдали странное обмундирование: зеленый комбинезон с западного типа ширинкой на молнии – от воротника до паха.

– Глухой Мулла ждет вас, – сообщил Саргон.

В молчании они надели черные ботинки и обмотали вокруг шеи зеленые в клетку каффьи.

Юсеф чуть не подпрыгнул от радости. Каффья была достаточно длинной, чтобы спрятать его недостойный мусульманина нос. Прекрасно! Возможно, теперь он добьется уважения египтянина.

Их провели в слабо освещенную прохладную комнату. У дверей и внутри помещения стояли огромные воины афганцы с «АК 47» в руках. За кушаками у них торчали кривые турецкие ятаганы. Стражи стояли неподвижно как статуи, их черные глаза сверкали злобой.

– Это моджахеды из афганской организации «Талибан», – пояснил Саргон.

Юсеф кивнул. «Талибан» означает «Идущие к свету». Именно такие ребята сломали хребет русскому медведю.

Глухой Мулла сидел в небольшой нише за загородкой из зеленого стекла – цвета Красного моря на закате.

Едва лишь Юсеф и Джихад Джонс приблизились. Мулла поднял слуховую трубку и приставил ее к правому уху.

– Салям алейкум, мои шухада, – нараспев произнес он.

Юсеф Гамаль и Джихад Джонс опустились на колени. Именно для этой цели перед Глухим Муллой были расстелены ковры. Сердца вошедших учащенно забились. Их только что назвали шухада – титулом, которым именуют только мучеников, находящихся на пути в рай.

– Вы хорошо поработали во имя Аллаха, – добавил Глухой Мулла.