Я спросил Микки, есть ли у него вопросы по тому, что он прочел, и, когда он сказал, что нет, что он представляет себе ситуацию, я засадил его оформлять папки на каждое из десяти имен из первого списка Рембека. Из одиннадцати, включая Доминика Броно.

Пока Микки занимался этой работой, посыльный в кожаной куртке принес мне пухлый конверт с фотокопиями медицинских, лабораторных и полицейских рапортов из Аллентауна. Я засел за чтение, а Микки тем временем старательно печатал имена на корешках папок.

Рита Касл была убита приблизительно между полуночью и тремя часами под утро на четверг. Она скончалась от одного‑единственного удара в затылок. Удар нанесли с недюжинной силой, проломив череп. Микроскопические частицы металла в ране и сила нападавшего навели полицию на подозрение, что орудием явился молоток или какой‑то подобный ему инструмент. Никаких следов этого предмета не обнаружили.

Свидетелей приезда или отъезда убийцы не нашлось. Он, скорее всего, прибыл на автомобиле и, возможно, оставил его на некотором расстоянии от мотеля и оставшийся путь проделал пешком. Пригодных для расследования отпечатков пальцев нигде обнаружить не удалось. Никаких знакомств и контактов в районе Аллентауна – Бетлехема за Ритой не водилось. Голубой “форд‑мустанг”, припаркованный снаружи у ее бунгало, был зарегистрирован на ее имя в штате и в городе Нью‑Йорк. Остальной материал был мне уже известен.

Пока я читал рапорты, прибыл еще один посыльный, на этот раз с конвертом, содержащим фотографии Риты Касл. Их было четыре, все глянцевые, размером восемь на одиннадцать, на каждой на обороте была надпись дарительницы кому‑нибудь на память. На первой фотографии она была в белом пеньюаре и на затемненном фоне при туманном освещении выглядела очень одухотворенно. Со второй смотрела улыбаясь прямо в фотоаппарат здоровая разбитная девчонка в просторном свитере, снятая на фоне деревьев и буйной растительности. Третья изображала ее на мертвенно‑белом фоне в шикарном черном платье с ниткой жемчуга, самоуверенно глядевшую через плечо, с доброй улыбкой, чуть с хитринкой. Четвертая представляла собой композиции из четырех снимков, на которых она сидела в белой мужской рубашке на диване в стиле модерн, принимая различные позы.

Девушка была довольно красивая, но обладала слишком уж типичной внешностью. Подобная миловидность ассоциируется с телевизионными рекламными роликами, снятыми на горнолыжных курортах. На двух фотографиях явственно проглядывалась глуповатая “смазливая куколка”, какой ее описал Роджер Керриган, но на остальных снимках в ее глазах сквозил незаурядный ум. Она производила впечатление неглупой, сообразительной и способной девушки, безмятежной и самонадеянной.

Почему такой девушке вдруг пришло в голову выкинуть подобный номер? Очень уж это, казалось, не соответствовало ее характеру. Я решил, что, когда найду ее последнего мужчину, обязательно его спрошу.

Около четырех позвонил Рембек.

– Я составил новый список, – сообщил он.

– Отлично.

– Еще я проверил тех десятерых. Трое чисты, у них бесспорное алиби. А что нам делать с остальными?

– Возможно, мы сумеем еще кого‑нибудь исключить, – предположил я. – Данные медэкспертизы сужают временные рамки. Все, кто сможет показать, что были в городе в течение получаса около половины второго ночи в четверг, свободны от подозрений.

– Как так?

– Отсюда до Аллентауна добираться, как минимум, час. Потерпевшая погибла между двенадцатью и тремя.