– Я звоню из офиса.

– Как он вам, нормально? – Он‑то нормально, а вот список – нет.

– Список, который я вам прислал? А в чем дело?

– В нем нет имени Доминика Броно.

– Что? Моего шофера?

– Он знал Риту. Он, по вашим указаниям, всегда возил ее на машине.

– Вы думаете, он? Ах, мерзавец...

– Нет, – перебил я его. – Я говорил с ним и выяснил, что это не он. И все же вы должны были внести его в список. Оставьте свои аристократические замашки, Рембек, и дайте мне полный список.

Секунды на три‑четыре наступило молчание, а затем он проговорил:

– Вы правы. У Честертона есть рассказ про почтальона, не помните название?

– Понятия не имею, – ответил я.

– Я как‑то давно его читал. Да, как же он называется? Ну вот, не успокоюсь, пока не вспомню. Суть в том, что людей на заднем плане никогда не замечаешь. Когда все перечисляли тех, кто там был, никто не догадался упомянуть почтальона, а оказалось, что именно он и убийца.

– Вот это мне как раз и надо, – заявил я. – Список всех почтальонов.

– Дайте мне еще немного подумать, – попросил он. – Если я кого‑то упустил, то пришлю вам дополнение к списку. Вам еще что‑нибудь нужно?

– Да. Помощник, кто‑нибудь на роль секретаря и посыльного.

– Понятно. Мальчик на побегушках. В течение получаса пришлю вам его. Что еще?

– У вас есть при себе экземпляр вашего списка?

– Естественно.

– Прекрасно. Пошлите людей, чтобы ознакомились с их алиби на позавчерашнюю ночь. Убийца мог съездить в Аллентаун и обратно часа за три, а прибыть туда он мог в любое время между одиннадцатью тридцатью в среду и, скажем, семью утра в четверг. Поскольку она только что приняла душ, это было, скорее всего, около полуночи или немного позже.

– Она только что приняла душ? Перед тем как ее убили? Я не знал.

Он замолчал, и я догадался, что на него нахлынули интимные воспоминания. Обследовав те апартаменты с маленькой зеленой ванной комнаткой с душевой кабиной и заваленную ее вещами спальню с лоскутным одеялом на кровати, я мог сейчас вообразить, какие картины проплывают перед его мысленным взором, однако мне они представлялись размытыми, не очень четкими. Ведь я никогда не видел лица Риты Касл.

– Алиби подразумевает, что между десятью часами вечера в среду и половиной девятого утра в четверг не остается незакрытым трехчасовой промежуток.

– Да‑да, – откликнулся он. Голос его прозвучал странно. Он прокашлялся и уже обычным голосом продолжал:

– Я постараюсь к концу рабочего дня все выяснить. Вы будете в офисе?

– Да. Пока не получу ответов по алиби. Потом мне понадобится побеседовать с оставшимися.

– Ясно. Что еще?

– Она когда‑нибудь представляла вас друзьям, которые у нее были до знакомства с вами?

– Что, всякой деревенщине? Нет, у нее хватало ума этого не делать.

– Никогда? Никому?

– Ни одному человеку.

Это было, собственно, не так уж важно. Рита же написала в записке: “Я встретила настоящего мужчину”, что, видимо, означало, что с ним она познакомилась уже после Рембека. Однако я хотел проверить и другие возможности. Таким образом я, в случае чего, освобождал себя от лишней работы.

– Когда будете посылать мне новый список, включите в него адрес и номер телефона Доминика Броно.