– А чем вы занимались прежде?

– Вы что, хотите знать всю мою биографию, мистер Тобин?

– Да, хочу.

– Ну так вы ее не узнаете.

– Ладно. Судимости у вас есть?

– Нет.

– Аресты?

– Не по гражданской части.

– Что это значит?

С него вдруг слетела вся благовоспитанность.

– Это значит, что в армии меня упекли в тюрьму, когда я был еще в младенческом возрасте, ясно?

– Насколько младенческом?

– Мне было девятнадцать. Я полгода в ней проторчал. Он весь был на взводе. Наверняка ему припомнилась какая‑нибудь, несправедливость, реальная или мнимая. Я переменил тему разговора.

– Вы женаты?

– Нет. Разведен.

– Сколько времени?

Новая тема немного подняла ему настроение. Криво усмехнувшись, он произнес:

– Вам что, и это рассказать? В двадцать два года я женился на девчонке, с которой познакомился в вечерней школе. Мы были женаты шесть лет, а теперь уже шесть лет в разводе. На вашем месте, кстати, я бы отложил гонорар на случай, если вы вздумаете затеять развод.

– Вы учились в вечерней школе?

– У меня была мысль сделаться адвокатом. Но я оказался плохим учеником.

– Вы продолжаете поддерживать отношения со своей бывшей женой?

– Нет. – Почему?

– Беверли занята в социальной сфере. Наши с ней дорожки не пересекаются.

– Как вы полагаете, вы циник? Он ответил с глумливой улыбкой:

– Не совсем. Я скорее реалист. Я хорошо разбираюсь в том, что происходит вокруг.

– Сколько лет вы знакомы с Эрни Рембеком?

– Девять лет.

– И все это время поддерживаете светские отношения?

– Нет. Лет шесть, наверное. С тех пор как я стал наблюдателем‑координатором, а до того я находился на много ступенек ниже Рембека. Тот, кто генерирует идеи и проталкивает их, не общается с наемной рабочей силой.

– Как долго вы знали Риту Касл?

– С того времени, как Эрни ее купил.

– “Купил”? Странное слово.

– Ничего странного. Единственное уместное слово.

– Рита Касл вам не нравилась? Он передернул плечами:

– Мы эту девицу уже обсуждали. Вот ее‑то я как раз бы и назвал циником.

– Вы к ней приставали?

Его лицо снова скривилось в ухмылке.

– Скажем, так: однажды я клюнул было на ее приставания.

– И что же произошло?

– Она резко затормозила.

– Что вы имеете в виду?

– Ей нравилось за спиной у Эрни разжигать себя, дразнить партнера, желая якобы поразвлечься, но никогда не пользовалась этим.

– Вы сильно обожглись?

– Нет, только кончики пальцев немного опалил. Я себя берегу и поэтому избегаю подобных ситуаций.

– Вы когда‑нибудь Рембека предупреждали относительно нее?

Он покачал головой:

– Если человек покупает себе новенькую игрушку и ему нравится с ней возиться, лучше не говорить, что ему подсунули барахло.

– А вы знаете еще кого‑нибудь, кому она надоедала своими приставаниями?

– Знать‑то не знаю, но догадаться могу, что таких было немало.

– Никто с вами о ней не беседовал?

– Нет.

– Никаких слухов, что у нее с кем‑то был роман?

– До меня они, по крайней мере, не доходили.

– Ладно. – Я отложил блокнот и ручку в сторону и допил кофе. – Пора приступать к первому собеседованию.

– Ко второму, вы хотите сказать.