ИОСИФ. Уведи меня.

ФАРАОН. Вижу, что ты не понимаешь принципов здравого правления. Если бы каждому позволялось входить сюда и самому приказывать, чтобы ему отрубали голову, какой тогда смысл в государе?

ИОСИФ. А какой же смысл в том, что государь не может отрубить человеку голову, не толкуя об этом целый час?

ФАРАОН. Даже государь должен передохнуть между казнями. И кто ты такой, чтобы жаловаться? Ты еще не позабавил нас.

ИОСИФ. Нет. Но я услышал одну из шуток фараона. Должен ли я слушать остальные? Здесь что, совсем не бывает справедливости?

ФАРАОН. Ни один государь не может позволить себе такую роскошь, как справедливость. Странный он, этот еврей. Пусть пророчествует. Если ты истолкуешь мои сны так же честно, как мои шутки, ты получишь великую награду.

ИОСИФ. Попытаюсь. (Делает знак палачу, чтобы тот уходил). Допустим на минуту, всего лишь ради пророчества, что ты действительно видел эти сны. Тогда я сказал бы (принимает позу и интонацию профессионального гадальщика и бросается в омут с головой), что два этих сна были едины. Тучные коровы и тучные колосья олицетворяют семь лет великого процветания Египта. Тощие коровы и тощие колосья — это голодные годы, которые последуют за семью плодородными годами. Тощее пожрет тучное. Останется только голод. (Выразительно глядит на Малфи). Где твои правители? Они что, совсем не смотрят вперед, не заботятся о будущем? Почему они не строят житницы, чтобы сохранить пшеницу тучных лет и провести Египет через тощие годы?.. Вот что я сказал бы, если бы это был сон.

ФАРАОН. Восхитительно. Подойди поближе, чтобы я мог лучше тебя разглядеть.

^{Иосиф подходит ближе.}

Мне очень по душе твоя мысль о житницах.

ИОСИФ. Мне самому она нравится.

ФАРАОН. Мы должны поговорить об этом подробнее.

ИОСИФ (проницательно). Но на самом деле я не верю, что фараон видел эти сны. Ты выдумал их. Ведь ты обеспокоен, фараон — ужасно обеспокоен положением дел в Египте.

ФАРАОН. Великолепно. Великолепно.

ИОСИФ. В этом сне, который ты выдумал, тучные коровы и тучные колосья — символы процветания, которым наслаждался Египет, когда у фараона были мудрые советники.

ФАРАОН. Этот малый все насквозь видит.

ИОСИФ. Тощие коровы и тощие колосья — дурные времена, которые предвидит фараон в результате неумных советов его теперешних советников.

ФАРАОН. Все забавнее и забавнее. Он может прочесть даже твой ум, Малфи. (Иосифу). Расскажи мне секрет твоей силы, еврей. Это откровение богов?

ИОСИФ. О том, чем мы обязаны в таких делах богам и чем — самим себе, я охотно выслушал бы мнение Малфи.

МАЛФИ. Нет ничего сверхъестественного в его поверхностных познаниях, фараон.

ФАРАОН. Это утешает, если они всего лишь поверхностны. Я уже начал опасаться, что он действительно знает, о чем говорит.

МАЛФИ. Он занимал когда-то место, где нахватался придворных сплетен, которыми и пользуется к своей выгоде.

ФАРАОН. Так ты знаешь его?

МАЛФИ. Слишком хорошо знаю. Когда-то он был рабом в доме Потифара — и недолгое время пробыл домоправителем Потифара. Но он совершил в его доме непроизносимое преступление.

ФАРАОН. Что? Не тот ли ты парень, который изнасиловал Вашни?

ИОСИФ. Вижу, что мое преступление не столь уж непроизносимо, как хотел бы Малфи заставить тебя поверить.

ФАРАОН. О, мы здесь говорим обо всем. И преступления страсти особенно увлекают меня. Конечно, я думаю, что им практически всегда нет оправданий. Немного терпения — и ты всегда можешь добиться своей цели без этого варварского насилия.

ИОСИФ. Я вспомню об этом, фараон, в следующий раз, когда желание охватит меня.

ФАРАОН.