Королева Галланда сделала вдох, собираясь с мыслями.

– Море наполняется чудовищами, холмы – скелетами, а река – кровью. Наша мощь растет, Таристан, – сказала она, и все эти картины пронеслись перед ее мысленным взглядом. Видимо, Таристан тоже в красках представлял то, о чем она говорила. Он нахмурил лоб и облизал губу. – Еще немного, и мы сможем построить целую империю.

– Ради Него, – ответил ее муж. Внезапно их пальцы оказались ближе друг к другу, хотя ее рука оставалась на месте. – И ради нас самих.

Когда волшебник крадучись вошел в парадный зал, Эриде захотелось бросить свой кубок в его белесую головку. Вид его красных одежд страшно ее раздражал. Маг быстрым шагом пробирался между столами, сжимая и выкручивая руки.

Почувствовав присутствие Ронина, Таристан оторвал от нее взгляд и собрался подняться на ноги.

Лишь для того, чтобы увидеть, что над ними маячит лорд Кониджин. Королевский кузен жестом попросил принести два кубка вина, натянуто и слабо улыбаясь. Он опустил голову. Сегодня на нем не было ни венца, ни цепи с драгоценными камнями, перекинутой с одного плеча на другое. Казалось, что он как будто бы сжался и выглядел не так представительно, как обычно.

«Возможно, несмотря на всю его браваду, война не идет ему на пользу, – подумала Эрида, радуясь этой мысли. – Зато она идет на пользу мне».

– Ваше Величество, – проговорил он, сделав неглубокий, но уверенный поклон. – В течение сегодняшнего вечера многие наши достопочтенные гости подняли бокалы за королеву и ее войско, равно как и за нашу сегодняшнюю победу.

По залу пробежали крики одобрения; люди вскакивали на ноги и чокались бокалами друг с другом. Человеческое море поглотило Ронина, заслонив его красные одежды и белое лицо.

– Я подумал, что следует поднять тост в честь Его Королевского Высочества принца-консорта, – продолжил Кониджин и протянул руку. Слуга в ливрее противоположных цветов – с зеленым львом на золотом фоне – вложил в его руку узорную чашу, до краев наполненную темно-красным вином.

Затем слуга протянул второй бокал Таристану. Тот взял его, изогнув губы и обнажив зубы в жутком подобии улыбки. Обладай Эрида меньшим самообладанием, то рассмеялась бы в голос.

– За Таристана из Древнего Кора, мужа нашей обожаемой королевы и отца будущего всего Галланда. За сына и отца империй! – провозгласил Кониджин, поднимая чашу перед всем залом. Затем он хитро улыбнулся и снова перевел взгляд на мужа Эриды, сверкая синими глазами. А в следующее мгновение он опустошил чашу всего за пару глотков, словно человек, умирающий от жажды.

– За Таристана! – раздались крики среди толпы, в которой все еще терялся бледный Ронин.

Эрида потянулась за своим кубком и, улыбаясь, слегка наклонила его в сторону мужа в почтительном жесте.

– За Таристана! – эхом отозвалась она, сделав несколько крупных глотков.

Наследник Древнего Кора крепко сжимал в руке чашу, водя пальцами по изящной металлической ножке.

Улыбка Эриды померкла, а внезапная радость, которую она ощутила, сменилась раздражением. «Неужели он правда хочет опозорить нас обоих? Сейчас? Из-за такого пустяка?» Ей хотелось пнуть его ногу под столом. «Пей же, идиот».

К ее облегчению, Таристан уступил, словно это был бой, которым он решился пожертвовать.

Просияв, лорд Кониджин обнажил красные от вина зубы в улыбке. По его усам стекали капли.

Таристан заставил себя сделать несколько больших глотков, а затем отодвинул стул назад и встал во весь рост.