В его спокойном голосе не слышалось ни намека на осуждение.

– Тысяча человек, чтобы завоевать границу, – ответила Эрида. – Тысяча человек, чтобы расчистить дорогу до Рулайна. Потом мы возьмем под контроль Партепалас, а затем наконец и побережье.

Расчистить дорогу.

Они оба знали, что это означает.

Хотя Веретено осталось в развалинах замка под охраной пятисот солдат, в своем воображении Эрида до сих пор слышала раздававшийся из него рык и видела подрагивающий каскад драгоценных камней и зубов.

– Во имя славы Галланда! – прогремел Кониджин, приложив кулак к своему сердцу.

Пусть королева и презирала кузена, она с удовольствием повторила боевой клич, который звенел в ее мозгу с самого детства.

– Во имя славы Галланда!

Их примеру последовали и остальные: военные генералы и лорды выкрикнули этот девиз. Их голоса соединились воедино, прозвучав как громовой раскат – в тот самый момент, когда на реке послышалось эхо первого удара стали о сталь.

И только Таристан молча смотрел на картину, разворачивавшуюся внизу. Его глаза сияли красным, а пальцы мягко оплетали руку Эриды.

Эрида никогда раньше не участвовала в настоящей военной кампании. Утро началось с битвы, а вечер заканчивался пиром, на котором великие лорды поднимали тосты друг за друга, а также за подвиги, совершенные ими на поле боя. Пиво и вино текли рекой, и у всех гостей слегка кружилась голова – либо от напитков, либо от битвы, либо и от того и от другого сразу. За этот день они действительно потеряли тысячу человек, но зато завоевали несколько миль земли и оттеснили мадрентийцев из лесов в их ветхие крепости, где им предстояло выдерживать осаду. Этот день окончился потрясающим успехом.

Лота не была дворцом – ее строили для охраны границы, а не для развлечения особ королевской крови, – но проводить здесь время было достаточно комфортно. По сравнению с дворцом Эриды в Аскале здешний парадный зал казался крошечным, к тому же в этот вечер в нем собралось слишком много галлийской знати, желавшей перед ней выслужиться. Многие поднимали тосты за королеву, выкрикивали ей свои наилучшие пожелания, а также хвалили ее за храбрость и предприимчивость. Ее страна уже много лет не завоевывала новых территорий. Она изголодалась по победам. Она была готова и с нетерпением ждала начала активных действий, словно лошадь, которая бьет копытом о землю перед воротами. Эрида чувствовала, что может одержать немало побед и что ее страна тоже на это способна.

Ее муж не любил пиры, да и вообще позерство, которого требовали от супруга королевы. Он сидел в тишине, мало ел и мало пил, разговаривал лишь с некоторыми людьми, и то только если у него не было выбора. Этот день не стал исключением. Таристан сидел, опустив взгляд на стоявшую перед ним тарелку с кабаниной.

– Присоединится ли к нам сегодня Ронин? – спросила она, тщательно следя за тем, чтобы ее голос звучал тихо и спокойно. Кониджина всегда отделяло от нее не больше пары стульев, и он часто влезал в их разговоры, пытаясь выведать крупицы информации.

Уголки губ ее мужа хмуро опустились.

– Он придет, когда наступит время, – ответил он. Тень в его глазах загорелась красным. – Когда бы этот момент ни настал.

Эрида придвинулась к нему ближе, прикрыв рот кубком.

– Что-то не так?

– Я не знаю, – ответил он с таким же бесстрастием, которое светилось в его взгляде. Он говорил правду, ничем ее не приукрашивая. Затем он изогнул бровь. – Будете снова меня бранить? За то, что я не хочу заводить друзей среди ваших жеманных дворян?

Королева усмехнулась в свой кубок и снова пригубила вино.