– Мистер Гамильтон!

– Виски.

– Ради бога, мистер Гамильтон, что случилось?

– Вы что, глухой?

– Сию минуту, мистер Гамильтон.

Кучерявый достал из‑под стойки особую бутылку и налил изрядную порцию. Оказываемое Гамильтону внимание не вызывало зависти у присутствующих, и не потому, что они были дружелюбны по характеру, а потому, что в прошлом Гамильтон весьма убедительно дал понять, что не любит, когда вмешиваются в его дела. Он сделал это лишь раз, но этого оказалось достаточно.

Пухлое добродушное лицо Кучерявого выражало живейшее любопытство, как и лица всех окружающих. Однако они прекрасно сознавали, что Гамильтон не станет доверять всем подряд свои секреты. Он бросил на стойку бара две греческие монеты. Хиллер, который стоял поблизости, заметил это, и его лицо окаменело. Он был не единственным, у кого возникла такая реакция.

– Банк закрыт, – сказал Гамильтон. – Это годится?

Кучерявый взял блестящие монеты и с благоговением уставился на них.

– Годится ли это? Еще как годится, мистер Гамильтон! Золото! Чистое золото! На него можно купить очень много виски, мистер Гамильтон, чертовски много. Одну монету я приберегу для себя, да‑да. А другую завтра отнесу в банк для оценки.

– Дело ваше, – безразлично произнес Гамильтон.

Бармен все еще рассматривал монеты.

– Кажется, греческие?

– Похоже на то, – с тем же безразличием ответил Гамильтон. Он глотнул виски и внимательно взглянул на Кучерявого. – Вы ведь не станете спрашивать меня, не ездил ли я за ними в Грецию?

– Конечно, нет, – поспешно ответил Кучерявый. – Не нужно ли послать за доктором, мистер Гамильтон?

– Спасибо. Но это не моя кровь.

– Сколько их было? И кто так поступил с вами... то есть кто заставил вас так поступить с ними?

– Только двое. Индейцы‑хорена. Те же, что в прошлый раз.

Большинство посетителей бара все еще пялились на Гамильтона и на монеты, но постепенно заведение снова наполнилось гулом голосов. Держа в руке стакан, Хиллер протиснулся к Гамильтону, который без всякого интереса наблюдал за его приближением.

– Надеюсь, вы извините меня, Гамильтон, – начал Хиллер. – Я не хочу быть назойливым. Понятно, что после стычки с охотниками за головами человеку нужны тишина и покой. Но я хочу сообщить вам нечто важное, поверьте. Не могли бы мы с вами поговорить?

– О чем? – неприветливо спросил Гамильтон. – Кстати, я не люблю обсуждать деловые вопросы – речь ведь идет о деле? – когда каждое мое слово ловят множество любопытных ушей.

Хиллер огляделся. Их беседа неизбежно привлекла внимание. Гамильтон помолчал, словно раздумывая, потом взял бутылку и кивнул в сторону углового столика, самого дальнего от стойки. Как всегда, он выглядел агрессивным и неприступным, и его голос звучал так же:

– Пошли вон туда. И покороче.

Хиллер не обиделся.

– Отлично. Меня это вполне устраивает, я и сам так веду дела. Перейду к делу. Уверен, что вы нашли так называемый Затерянный город; Есть человек, который заплатит вам сумму, выражающуюся шестизначной цифрой, если отведете его туда. Я достаточно четко объяснил?

– Если вы выплеснете ту гадость, что вам налили, угощу вас приличным виски.

Хиллер сделал, как ему велели, и Гамильтон наполнил оба стакана. Было очевидно, что Гамильтон не пытается быть любезным, а просто тянет время, чтобы подумать. И, судя по некоторой невнятности его речи, сегодня ему требовалось больше, чем обычно, времени для размышлений.

– Ну что ж, вы не тратите время даром. Кто вам сказал, что я нашел Затерянный город?

– Никто.