– На ловца и зверь бежит – Устинов останавливается, снимает очки. Устало трет переносицу, генералы толпятся рядом, один из них мне подмигивает.

– Здравствуйте, Дмитрий Федорович – приветствую я министра – Нашлось время посмотреть наш клип?

– Нашлось, нашлось – кивает Устинов – Как раз насчет этой песни… Ты же в Японию летишь?

– Да – насторожился я – На гастроли.

– А в Японии у нас что?

– Что?

– Американские военные базы!

– Почти пятьдесят тысяч солдат – к нашему разговору присоединяется тот самый генерал, что мне подмигивал.

– И? – я по-прежнему не догоняю.

– Нам бы очень помог рост антивоенных настроений в японском обществе – министр смотри мне в глаза – Исполняй, пожалуйста, эту свою песню «Ты в армии» почаще.

Я то как раз совсем не собирался ее исполнять. Ни разу не танцевальная музыка. Но раз такое дело…

– Мы же вроде как с американцами миримся – удивился я – Договор подписываем.

– ОСВ2 уже подписан, у нас руки развязаны – усмехается министр – Да и Картеру сейчас не до нас. У него предвыборная гонка, считай, уже началась. Пока они там с этими Бушами, Рейганами и Магнусами рвут друг другу чубы, мы им повставляем палки в колеса в Азии. Улавливаешь момент?

– Улавливаю. Все сделаю.

Я задумываюсь. Эдак для «Ты в армии» прибалтийской подтанцовки может не хватить. Там конечно, эффектные движения, «американская строевая», но можно усилить. Погасим свет, выкатим на сцену бутафорский танк, раскрашенный флюоресцентной краской. И тут же даем красную подсветку в зал и на последних аккордах танк стреляет в зрителей конфетти… Нет, бред. «Остапа опять несло».

– Только, пожалуйста, осторожно, без эксцессов – Устинов кладет мне руку на плечо – Второй Кельн нам не нужен.

– Все понял.

Я мысленно снова процитировал себе Филатова:

Нет, все-таки зря в Доме Кино я не познакомился с актером.

Я прощаюсь с министром и его свитскими, отправляюсь в студию. Надо мощно потрудиться и порепетировать – концерты в Японии сами себя не подготовят.

* * *

Трудимся в поте лица. Все разногласия в коллективе позабыты, все дружно работают на результат. Мне привезли сценарий от Бовина, но смотреть его некогда. Музыканты требуют повышенного внимания, плюс запись фонограммы, плюс танцевальные номера и костюмы. Наконец, выездные документы. Последнее на себя взял Клаймич и я спокоен за результат.

– Витя-я-я-я!

Сначала я даже не особо обращаю внимание на какой-то шум. Потом крики усиливаются:

– Витя-я-я-я-я!

Я ловлю недоуменные взгляды сотрудников и наконец, возвращаюсь в окружающую действительность. А она продолжает взывать ко мне по имени. Распахиваю окно, выглядываю наружу. На улице, под ослепительным солнцем, выстроилось несколько десятков фанатов в форме большой буквы «В» и кричат «Витя». Громко, хором. Пара милиционеров стоят рядом и ничего не делают, хотя «В» своей верхней частью забирается на проезжую часть. А это уже совсем не порядок.

– Лех – я нахожу взглядом «мамонта» – Сходи, пожалуйста, узнай, в чем там дело.

Через пять минут Коростылев приводит ко мне молодого, чернявого парня в модной синей рубашке с большим, отложенным воротником. Американские джинсы и часы «Командирские» на левой руке дополняют его образ модника.