– Карен – представляется парень, разглядывая во все глаза «звездочек» и Александру.

– Это ты устроил? – я кивнул в сторону улицы.

– Меня не пустили внутрь – пожимает плечами Карен – Пришлось рекрутировать ваших фанатов.

Пробивной парень, ценю таких.

– Станислав Сергеевич насчет меня не звонил?

– А должен был?

– Вы же ищите режиссера.

– Точно. А фамилия твоя?..

– Шахназаров.

Тут я, наконец, узнаю знаменитого постановщика. Вот же мне везет! Мы из джаза, Зимний вечер в Гаграх, Курьер… Но как же он молод!

– Сколько тебе?

– Двадцать семь – неуверенно произносит Карен, поглядывая на сотрудников. Те его тоже рассматривают с интересом.

– А что уже успел снять?

– Пока только один фильм. «Добряки». Скоро выйдет.

На улице раздается вой сирен. Я повторно выглядываю в окно – у нашей студии паркуется Козлик патруля. Фанаты разбегаются во все стороны. Понятно, наша охрана на всякий случай вызвала подмогу.

– Леш – я вновь прошу «мамонта» – Скажи Вячеславу, чтобы успокоил там всех.

– Готов снимать прямо сейчас? – это уже Шахназарову.

– Что значит «прямо сейчас»? – удивляется режиссер.

Сотрудники тоже смотрят на меня в недоумении.

– У нас «горит» – начинаю объяснять я – Через две недели мы улетаем в Японию. Срочно нужен десятиминутный клип – это такой мини-фильм под музыку…

– Я знаю! Видел клип «Мы желаем счастья». Отлично сделано!

– Спасибо. Так вот у нас есть песня Японские девочки. Надо срочно, кровь из носу, снять к нему клип.

– Даже короткий фильм требует сценарий, раскадровки, подготовительного периода – начал перечислять Шахназаров.

– Нету времени!

– А оборудование?

– У нас есть студия с камерами. «Магнолия».

– Я сейчас позвоню знакомому оператору, вызову его – не растерялся режиссер – Можно хотя бы послушать музыку? Пока он едет, я набросаю сценарий.

Вот! Профессионала сразу видно. Сработаемся!

– Коля – я кричу Завадскому в дверь студии – Пусти полную фонограмму Японских девчонок.

Шахназаров, морща лоб, внимательно слушает песню. Что-то записывает в небольшой блокнот. Не дав ему даже слова сказать – сразу после окончания фонограммы тяну в кабинет. Там врубаю на видике кассету с концертом на Уэмбли.

Гаснет свет, по стадиону разносится хорошо узнаваемый шум аэропорта. Слышен рев взлетающих и садящихся лайнеров, монотонный женский голос объявляет о прибытии самолета японских авиалиний, сначала на английском, потом на японском языке. Мигают «бортовые огни самолета», вдоль «языка» подиума, рассекающего танцпол, зажигаются и переливаются лампочки, имитируя посадочную полосу аэропорта. Вспыхивают софиты, освещая меня в форме командира экипажа. Одновременно раздаются первые аккорды песни «Japanese Girls», и софиты выхватывают из темноты трех звездочек, стоящих в центре сцены. Они в форме стюардесс – узкие юбки длиной по колено, приталенные пиджаки с нашивками, яркие шейные платки и короткие белоснежные перчатки. На головах девушек пилотки и черные парики. Звучит приветствие на японском языке. Девушки, ослепительно улыбаются, синхронным жестом вскидывают руку к пилотке, приветствуя зрителей, и с первыми словами песни начинают свое движение, шествуя модельным шагом по светящемуся подиуму.

Шахназаров одобрительно смотрит на меня.