Я еще раз неверяще оглядел округлившуюся фигуру покрасневшей мамы. Ну, не потолстела же она так…

— Видишь ли Витюш… — мама мяла кухонное полотенце в руке.

— Набедокурил Имант — рявкнул дед — Поматросил…

— …и бросил?! — я окончательно выпал в осадок. Ничего такого мне Веверс не сказал. Ни полслова про вот… это. Я еще раз посмотрел на талию мамы.

— Не бросил — нахмурил кустистые брови дед — Но и предложение паршивец, не делает!

— Пап! — мама уперла руки в боки — Во-первых, это не твое дело!

— Нет, мое! — насупился дед — Я в его партком напишу! Заделал ребенка — пусть женится.

Я почему-то сразу вспомнил сцену из «Берегись автомобиля» — дед сейчас выглядел прямо как Папанов: «Нет, это наше дело!».

Снова перевел взгляд на маму. Да, в ней уже чувствовалось зарождение новой жизни… Лицо светилось как-то по особому, движения стали плавными… А может это и к лучшему? Говорят же, что после родов организм женщины обновляется и процессы в нем «перезапускаются». Так может, мама теперь не заболеет раком и не умрет так рано, если у меня будет брат или сестренка… хм… или вообще два брата или две сестренки…А с Имантом… С Веверсом я все решу сам. Наверно…

— Ладно… что мы в прихожей стоим, пойдемте в гостиную что ли…

В комнате я присел на корточки, выпустил из переноски скулящего щенка…

— Знакомьтесь, родственники. Это новый член нашей семьи, Хатико. Прошу любить и жаловать!

— Ой, какой миленький! — мама подхватила щенка, закружила его, потом чмокнула в нос.

Хатико смягчил и деда. Тот тоже взял песика под лапы, приподнял. И в этот самый момент предатель выдал мощную струю. Прямо на белую рубашку деда.

Мы с мамой замерли. Ну, сейчас начнется…

Но нет. Дед лишь засмеялся.

— Наш человек, хоть и японец!

Маленький шкода, тут же сообразив, что ругать его никто не собирается, принялся деловито обнюхивать мамины тапки. Вот еще недоставало, чтобы он дома безобразничать начал!

— Дедуль, ей богу — я прижал руки к груди — он очень цивилизованно себя вел! До сих пор…

— Вить, а ты не подумал, что щенку пора нужду справить? Чего ж на него маленького ругаться, если ты сам не догадался его в саду сначала выпустить.

Дед, пристыдив меня, ушел переодеваться, а я пошел за тряпкой, чтобы убрать за маленьким паршивцем. Не маму же просить. Потом начал разбирать сумку, выкладывая на стол подарки и всякие восточные сладости из Японии, типа засахаренных рисовых шариков. Последние покупала Альдона на всю группу, так что досталась и мне пара упаковок. Выложил все, кроме жемчуга. Его вручу отдельно.

— Ты на деда не обижайся — сказала мама, накрывая на стол — У него сердце снова побаливает, вот и шумит.

— Я поговорю с Веверсом — пусть его обследуют в госпитале КГБ — я решил налить себе чая, оттягивая разговор и не зная как спросить маму о главном — Там сейчас Леха лежит. Съезжу к нему, заодно поговорю с кардиологом.

— Спасибо — кивнула мама — Я уже хотела и сама Иманта просить, но как-то неудобно. А ты все время на гастролях…

— Почему неудобно-то?! — взорвался я — Он вообще нам обязан!

— Чем же это?!

— Тем, что я Брежневу за него замолвил словечко! Иначе бы так и сидел, кис в своем МИДе…

Рассказывать маме чем и кому Веверс обязан своей новой должностью, я конечно не стал.