Доктор деликатно уходит, я вручаю другу пакет с японскими сладостями, усаживаюсь на стул.

— Ну как ты тут?

— Как в санатории! — Леха начинает выкладывать на тумбочку гостинцы — Ого! Жвачка! Мужиков угощу. Я тут в отделении со всеми уже перезнакомился — Мамант вскрывает шуршащую упаковку, засовывает в рот сразу две пластинки — Вот это да…! Смотри, в пачке еще и фантики с картинками.

Ну, прямо как маленький, ей богу! Я беру один из вкладышей, тоже начинаю разглядывать его. А это ведь идея… Школьники во всех странах собирают такие фантики — на них как правило изображены персонажи из мультиков или кадры из фильмов. Но это же классный рекламный носитель! Мангака у меня свой уже есть — он нам нарисует любую серию. Селезнев и Савой, Красные Звезды в Нью-Йорке, в Токио и Сан-Ремо. Кальви…. Мне нужно срочно ехать в Италию. А отпустит ли теперь Веверс…?

— Чего приуныл? — хлопает меня по плечу Мамонт — Как там наши? Таможню вчера прошли гладко?

— Гладко — я тяжело вздыхаю — Нас же Веверс встречал.

— Иманта Яновича тут все уважают — согласно покивал Леха — В нашем отделении все больше отставники лежат, они такие байки травят! Я тут услышал один анекдот, прямо тебе в коллекцию.

Коростылев подмигивает мне. Вот он настоящий друг — в любой момент поддержит — и в горе и в радости, как говорится.

— Ладно, давай свой анекдот.

— В конце 40-х в одном из номеров гостиницы «Москва» собрались три еврея — Гердт, Галич и Райкин. Нарезались водки и понесло их на политические анекдоты — Леха засовывает в рот еще одну пластинку жвачки — Про Берию, про Сталина…рассказывают громко и ржут так, что на соседнем этаже слышно. И вдруг посреди этого пьяного еврейско-антисоветского веселья раздается телефонный звонок — номер то крутой — с телефоном. Все осеклись и замолчали. Опомнились, что во всех номерах 100 % прослушка! Райкин дрожащими руками снимает трубку. Гердт слышит, что там гудки идут — наверно ошиблись номером. А Райкин с серьёзным лицом кладет трубку и говорит собутыльникам: «Нас просили минуты три анекдоты не рассказывать. МЕНЯЮТ БОБИНУ НА МАГНИТОФОНЕ!»

Мамонт начинает смеяться так, что под ним дрожит кровать. Сейчас сюда сбежится весь медперсонал от его гогота. Я лишь криво ухмыляюсь. Кто видел Веверса в МИДе на фуршете — тот и в цирке не смеется…

— Вот, что Леха — я встаю, смотрю на часы. Пора бежать. — После выписки поедешь в Сочи. В санаторий МВД. И даже не вздумай спорить — я грозно наставляю на него палец — Загоришь, покупаешься, сочинских девчонок проинспектируешь.

— А можно Светку с собой взять? — скалится Мамонт.

— Точно не Львову? — усмехаюсь я.

— Ну можно и ее в принципе — чешет в затылке парень — Но у Татьяны же пацаны…

— Ладно, решай сам. С Щелоковым я договорюсь.

* * *

В одиннадцать я уже был на Селезневской. Здесь все по-прежнему, без изменений — толпятся фанаты, на входе нас встречает милиционер, докладывает, что в студии сейчас только Григорий Давыдович и Полина Матвеевна, остальные еще не подъехали.

— Сбор на двенадцать назначен, через час все подтянутся — коротко информирую я охрану, приветствую радостно галдящую толпу, после чего отправляюсь на поиски Клаймича.

Нахожу его в приемной. Он что-то усердно выстукивает одним пальцем на секретарской пишущей машинке, наверное, заново финансовый отчет перепечатывает перед встречей с Калининым. Да уж… у каждого из нас своя строгая отчетность. Пока Клаймич занят, я выслушиваю подробный доклад Полины Матвеевны: кто звонил, когда звонил, что просил мне передать.