— Не думал, что такое может случиться… Я многое повидал в жизни, но когда погибают женщины… — полковник сокрушенно качает головой — давайте помянем Верочку. Светлая ей память!

Мы, молча выпиваем, и полковник тут же наливает еще. Я без возражений снова принимаю стаканчик. Надеюсь, он знает, что делает. Пить без закуски… Хотя, что для русского человека эти сто пятьдесят грамм? Что слону дробина. Только чтоб уж совсем не сорваться. Майкл уже тоже потихоньку привыкает пить неразбавленный алкоголь. С кем поведешься…

— А теперь давайте поищем магазин, о котором говорила цветочница. Кажется, он где-то в той стороне.

Магазинчик скоро находится, и даже белоснежные розы в нем есть. Именно такие, как любила Вера — с чуть зеленоватым оттенком лепестков и длинными стеблями с крупными темными листьями. Мы стоим рядом с Майклом и смотрим, как молоденькая продавщица ловко собирает их в красивый букет. Одна из роз вдруг выпадает из огромного букета, и Майкл подхватывает ее на лету. Но не возвращает сразу девушке, а задумчиво держит ее в руке, касаясь пальцами острых шипов.

— Знаешь… я кажется понял, почему ты искал их — говорит он мне — Вера действительно очень похожа на эту розу. Нежная, отстраненная красота с шипами, укрытыми листьями… она ведь всегда была чуть замкнутой?

— Да. Она ни с кем особо не дружила. Если только со мной. Давно.

— Вы…встречались?! — он удивленно приоткрывает рот в шоке от своей внезапной догадки.

— Да. Вера — моя первая любовь.

— О, мой бог… — прикрывает он рот рукой — Прости, я же не знал!

— Никто из наших не знал. И мы…расстались с Верой полгода назад, еще до того, как появился Доналд.

Не знаю, зачем я признался Майклу. Наверное, я просто должен был кому-то об этом сказать. И мне становится чуть легче от его дружеского сочувствия. Гор просит девушку добавить к цветам траурную ленту, но я останавливаю его.

— Не нужно. Пусть все будет… как в тот первый раз.

Когда я вышел с этим роскошным белоснежным букетом из дверей магазина, Сергей Сергеевич, стоящий у машины удивленно приподнял бровь, но…промолчал. А уже в машине тихо спросил.

— Здесь рядом парк, не хочешь немного пройтись, прийти в себя?

— Нет. Мне уже лучше. Правда. И спасибо, что заставили меня выпить.

— Отпустило?

— Немного. Давайте уже встретимся с фанатами, не стоит оттягивать неизбежное.

— Ехать осталось совсем немного, минут через пять будем на месте. Ты помнишь, как мы договаривались? Не ищи его глазами в толпе, делай вид, что ты даже не подозреваешь о его присутствии.

— Я помню. Просто скажите, если парни его засекут, хорошо? Мне так будет спокойнее.

— Договорились.

* * *

Чтобы добраться до места, мы переезжаем через Сену по мосту Альма, делаем разворот по кругу на одноименной площади, и лишь затем паркуемся на будущей площади «Мария Каллас», которая как раз и раскинулась над злополучным туннелем. Ближе нам уже никак не подъехать — движение на подступах и в самом туннеле до сих пор перекрыто полицией, причем в обе стороны. А съезд на Авеню де Нью-Йорк уже невозможен из-за огромной бурлящей толпы народа, заполонившей саму площадь.

— Что будем делать? — спрашивает Сергей Сергеевич.

— Для начала нужно купить в киоске те газеты и журналы, репортеры которых вчера участвовали в травле Веры — я цепляю на нос темные очки — Потом мы выйдем из машин и пройдем пешком.