Краем глаза вижу, как к месье Эрсану подходит его помощник, что-то взволновано шепчет ему на ухо. Лицо адвоката остается невозмутимым, но качнув головой, он забирает у меня микрофон.

— Господа… у меня для вас печальные новости… Десять минут назад, не приходя в сознание, в госпитале скончался Эмиль Пино — таксист, находившийся за рулем машины, в которой погибла Вера Кондрашова. Число жертв этого бесчеловечного преступления увеличилось…

Зал взрывается от таких новостей, и я снова хватаюсь за микрофон — самое время заканчивать с этим разгулом демократии.

— Вы и теперь будете оправдывать своих коллег?!! Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы до вас всех дошло — только конченные негодяи могут добывать информацию такими преступными методами!

В зале поднимается шум и гам, пресс-конференция быстро превращается в дурдом на выезде. Все спорят, стараются перекричать друг друга, единства в среде журналистов больше нет. Кто-то из посольских пытается восстановить порядок в зале, но куда там…

Как ни странно, ситуацию спасает Александр Павлович — отец Веры.

— Господа, мы вынуждены прервать нашу пресс конференцию. Нас с Виктором пригласили на аудиенцию в Елисейский дворец. Через час у нас состоится встреча с президентом Франции, господином Жискаром д’Эстеном…

Глава 8

2 августа 1979 года, 14.40

Париж, Франция, Елисейский дворец

Насладиться экскурсией по Елисейскому дворцу мне не пришлось, да и не очень-то хотелось, если честно. Мало я дворцов что ли повидал на своем веку? Наш кортеж направили в объезд к правому крылу, завели в здание через неприметный служебный ход, а потом мы долго шли по нескончаемым коридорам до приемной президента. Почему через служебный вход? Да потому что все уличное движение парализовано уже не только в 16 округе Парижа, но и в 8-м, где расположен дворец и комплекс правительственных зданий. Как только по радио передали о смерти Эмиля Пино, профсоюз парижских таксистов тут же объявил бессрочную забастовку. А потом все столичные такси устремились к полицейскому управлению, заполонив улицы двух центральных округов. Допрыгались власти! Доигрались.

В одной из комнат с тяжелыми гардинами, нас досмотрела охрана, а затем прилизанный секретарь провел в безлюдную приемную д’Эстена. Единственный, кого мы застали там, был советский посол Червоненко, мирно распивающий чай за столиком у окна. Увидев меня, Степан Васильевич коротко кивнул и тут же недовольно поморщился на мой неформальный внешний вид. Снял свои очки в массивной оправе и демонстративно начал их протирать.

— Господа, вам придется подождать! — секретарь открыл папку, которую держал в руках, и словно сверяясь с неким текстом, произнес — Сейчас на приеме у президента министр финансов, вас примут сразу после окончания этой встречи.

— Извините, но ждать мы никого не будем! — осадил я прилизанного — Встреча состоится прямо сейчас, или не состоится вообще! Я просто выйду из дворца, и продолжу свою прерванную пресс — конференцию прямо на его ступенях! И в этот раз выбирать выражения я уже не стану!

— Что вы себе позволяете?! — попытался возмутиться секретарь — Вы хоть понимаете, где находитесь?!

— Селезнев! — посол прервал, наконец, свое чаепитие и подошел к нам.