|
Думаю, половина, если не больше, восхочет наняться к нам. Кстати, священник куда делся? Ульман ответил раздраженно: — Скрылся, как сквозь землю провалился! Да и священ ник ли? Что-то не верится. Священников люди с крестами на плащах не бьют, так он явно не совсем священник… Остальные переглядывались, переставали улыбаться Гунтер напомнил: — Ваша милость, доспехи! — Что? — не понял я. — Доспехи побежденного — добыча! Я отмахнулся. — А у нас доспехи не лучше?.. Разве что коней… ладно, собирайте что хотите, только быстро. Стрелки, быстро обшарив карманы убитых и пленных, собрали монеты и, когда Зигфрид и Гунтер осмотрели и отобрали двух коней, уже сидели в седлах. Гунтер с жалостью оглянулся на сказочный замок. — Ваша милость, к спасенной даже не заглянем? — Не приглашали, — напомнил я. — Так пригласят! Просто не успели. — А колдовства не страшишься? Он заколебался, сказал уже нерешительно: — Но мы же ее спасли! Не станет же… — Мы поедем мимо и дальше, — ответил я гордо. — Так красивые, понял? Рыцари должны быть красивыми. Умными пусть будут другие, кому они нужны, умники, а вот красивые — нарасхват. А теперь еще и обязательно — сексуальные. — Истинную правду говорите, ваша милость, — сказал кто-то за спиной подобострастно. — Про умных кто вспомнит, о красивых — поют! Все в седлах, заводные кони на длинных поводах, стрелки хвастаются наперебой, кто кого сшиб с седла, все восторгаются неожиданно быстрой и легкой победой. Лишь двое получили небольшие ранения, даже не раны, а ушибы, да еще Гунтер и Зигфрид выдержали несколько тяжелых ударов. У Гунтера кровь из носа, я хотел полечить, но он воспротивился: мол, уже зажило, а вам, ваша милость, надо поберечь силы. Мне казалось, что в окнах высокой башни замка поблескивает солнечный зайчик, но вряд ли у леди Клаудии есть подзорная труба… хотя у волшебницы все может оказаться. * * * Шли на рысях, напрямик не получится, сперва река с обрывистым берегом, потом небольшая пологая гора с неприятным косогором, где не только сапоги стопчешь, но и шею свихнешь. А когда наконец гора растаяла, как пластилин под жарким солнцем, а река милостиво предложила брод, на другой стороне совсем близко во всей грозной красоте поднялся огромный замок, сложенный очень тщательно из массивных глыб, обработанных с ювелирной тщательностью. — Замок барона Тудора по прозвищу Глиняный Берег, — объяснил Гунтер почтительно и напомнил: — Все века этой землей владеют Тудоры. Я придержал коня, с некоторой завистью рассматривая замок, самый классический замок, в классическом понимании. То есть возведен в наиболее стратегически важном месте: на высоком холме, с трех сторон обрывистые склоны, пологий только с одной, рядом река да еще удобная дорога, где веками, если не тысячелетиями, идут караваны. Понятно, что владельцу и его отряду разбойников потребовались кузнецы, оружейники, булочники, кожевники, конюхи, что сперва селились в самом замке, а потом уже и за его пределами. Теперь это уже целый город вокруг замка. Правда, город еще в том старом значении, когда горожане кормятся с огородов, у них пашни, сады, домашний скот и несметные стада уток и гусей. Пройдут десятилетия или даже века, город разрастется еще, уже сам защитится высокой крепостной стеной, а потом дома станут появляться и по эту сторону стены. Ведь сейчас трудно поверить, но когда-то все население Москвы жило за стенами кремля, который теперь пишем с прописной, чтобы отличать от всех остальных кремлей: ростовских, новгородских, орловских, владимирских… Сейчас Кремль — крохотное пятнышко на территории огромного мегаполиса. Можно даже сказать, где будет крепостная стена: вон прямо от реки, чтобы заодно отгородиться еще и глубоким рвом, пустив в него реку. |
