|
Там старинный замок Белой Кости и очень разросшиеся деревни. Я удивился: – Так говорят? – Да, ваша светлость. Я пожал плечами. – Не знаю, зачем и кто пустил такой слух. Он сказал почтительно: – Возможно, вас пытаются натолкнуть на эту мысль? – Пожаловать леди Розамунде замок Белой Кости? Он предположил осторожно: – Его или что-то другое… Просто так как бы принято… Я посмотрел на него с удивлением: – Правда?.. Странные обычаи. Я понимаю, пожаловать это сэру Курнанделю, он привел под мою руку пятьсот тяжелых конников, две тысячи пеших ратников и три тысячи лучников. Но леди Розамунде?.. Вы что, тоже считаете, что их услуги… назовем это так… сопоставимы? Он чуточку смешался, развел руками. – Лично я так не считаю, но так принято… Заведено… в порядке вещей… Король раздает своим фавориткам богатые земли и замки, а их мужьям жалует титулы. Или родителям, если леди еще не замужем… Я сказал решительно: – Куно, я не скупой, но я не стану за такую хрень платить так высоко. Вообще не стану платить!.. И не делай такие глазки, а то вылезут. У нас в таких делах вообще равноправие. В некоторых случаях это я должен бы получать плату, тут целое королевство неотесанных дур, дурех и дурищ!.. Но я щедрый и плату брать не буду. Он поклонился, старательно пряча изумление на лице. – Да, ваша светлость, я приму к сведению новое определение щедрости. А теперь вот сводки о финансовом положении королевства… Мы занимались ими около часа. Сам черт ногу сломит в законах и обычаях раздробленного королевства, где почти каждый крупный лорд имеет особые привилегии, права, сам устанавливает пошлины в пределах своего хозяйства и нещадно обирает транзитных купцов. Сэр Жерар осторожно заглянул, поколебался, но вошел и прикрыл за собой дверь. – Ваша светлость, – произнес он очень церемонно, – к вам отец Удодерий, если позволите. Я спросил с подозрением: – А что за тайны? Он ответил так же негромко: – Да есть какие-то моменты… Куно торопливо подхватился. – Спасибо, ваша светлость, мы уже все практически решили! Остальное я подчищу сам и зайду к вам попозже для утверждения. Я милостиво наклонил голову, разрешая удалиться, а сэру Жерару кивнул. – Давайте отца Удодерия немедля. Священник вошел быстро, но с достоинством, оба мы – служим одному Господину, поклонился еще от порога, рослый, с крупным лошадиным лицом, глаза упрятаны под надбровные дуги, но лоб мощный, хотя не так заметный из-за не менее мощной нижней челюсти. – Ваша светлость… – Отец Удодерий, – ответил я. – Проходите, располагайтесь. Что у вас? Он сел без всякого смущения и подобострастия, даже не поотнекивался, взгляд прям, а голос прозвучал сухо и деловито. – Отец Дитрих направляет меня руководить работами, – сказал он, сделал паузу и добавил значительно: – В Тоннеле. – Понял, – ответил я. – А отец Цеденбал? – Он продолжит заниматься хозяйством, – пояснил он. – Заготовкой леса, шпал, инструмента, подбором бригад… – Хорошо, – прервал я. – Пока что вот главное, отец Удодерий. Дорогу и дальше делайте по возможности прямую. Не устаю повторять, это очень важно, уверяю вас!.. Никаких зигзагов. Если пойдет по низине – делайте насыпь. Если через возвышенность – выгоднее прорыть хоть ущелье, но чтобы дорога шла не только прямо, но и примерно на одной высоте. Он пробормотал ошарашенно: – Да, конечно, как скажете… Но насколько это важно? Такая дорога обойдется неимоверно дорого. |
