|
– Спасибо, сэр Уильям. – Не за что. – За понимание. Он скривил губы: – Поживите с мое, тоже научитесь понимать не только коней. Он подошел к двери, постучал, прислушался, снова постучал. Я услышал приглушенный дверью недовольный рев. Уильям оглянулся на меня. – Его Величество не в духе, – сообщил он бесстрастно. – Предлагаете зайти в другой раз? – уточнил я с интересом. Он вздохнул: – Вам такое предлагать бесполезно. Идите на свой страх и риск. Я шагнул к двери. – Спасибо, сэр Уильям. Буду возносить за вас молитвы. Как-нибудь. – А вы хоть одну знаете? Я в ответ загадочно улыбнулся. Тяжелая дверь открылась без скрипа, Барбаросса в глубоком кресле, в толстом, как одеяло, халате, до пояса укрыт таким же толстым пледом, в руках солидный фолиант. Я от двери отвесил изысканный поклон. – Поздравляю, Ваше Величество! Он уставился оторопело, словно я выскочил прямо из пола, но природная подозрительность взяла верх, прорычал раздраженно: – С чем? – Читаете! – сказал я радостно. – Научились! Наконец-то грамотный король во главе королевства!.. Зрю в будущее, настанут дни просвещения и благодати!.. Он хмуро изучал меня, я чувствовал, как в его никогда не дремлющем мозгу проносятся сотни вариантов, комбинируются, выскакивают новые идеи и мысли. Наконец, он прорычал чуть тише: – И что значит ваше внезапное появление? Я развел руками. – Надеюсь, хоть вы не станете инсвинировать, что я едва убежал, спасая шкуру и теряя штаны? – В этом не стану, – проговорил он медленнее, – но что ваше появление к неприятностям – уверен. Садитесь, сэр Ричард. Вы прямо с дороги, как мне показалось? Вина, девок?.. – Мяса, – ответил я честно. – Жареного. Прямо с огня. Вроде сегодня уже ел, но что-то дрожь меня бьет так, будто и мозг в костях промерз. – А девок? – Девок не надо, – ответил я. – Значит, хорошо погуляли, – резюмировал он. – Не завидуйте, Ваше Величество. Все суета и тлен. Его рука дернула толстый шнур, далеко за стеной раздался приглушенный звон. Появился молчаливый человек, Барбаросса отдал ему короткие распоряжения. Тот исчез, а буквально через пару минут внесли парящее блюдо с жареным гусем. Вбежал повар, держа обеими руками огромную сковороду, на меня пахнуло жаром. Морщась, он переложил на мою тарелку куски шкварчащего мяса, мои ноздри затрепетали. Барбаросса кивнул. – Насыщайтесь без стеснения. Считайте, мы в полевом лагере. – И вы? – И я. Я подхватывал на кончик ножа горячее обжигающее мясо, зубы впиваются с жадностью, сладкий сок потек по пальцам, я подхватывал языком от самых локтей. Барбаросса наблюдал из-под приспущенных бровей молча, даже не двигался, чтобы не отвлекать меня от насыщения. Во взгляде я успел заметить что-то вроде сочувствия: понятно, что я не жрамши очень-очень долго, а также я углядел и оттенок зависти: а вот он уже не может нажираться с такой молодой алчностью. Когда мои челюсти начали двигаться медленнее, а в желудке появилась приятная теплая тяжесть, Барбаросса проронил: – Дорога прошла благополучно? – И вы, – спросил я, – интересуетесь, почему без почетного эскорта? Он хмуро скривил губы. – С ним вам добираться месяц. |
