Ныне почнем с тобой и взаимной любви насладимся,

         Гера, такая любовь никогда, ни к богине, ни к смертной

         В грудь не вливалася мне и душою моей не владела!

         Так не любил я, пленяся младой Иксиона супругой,

         Родшею мне Парифоя, советами равного богу;

         Ни Данаей прельстясь, белоногой Акризия дщерью,

         Родшею сына Персея, славнейшего в сонме героев;

         Ни владея младой, знаменитого Феникса дщерью,

         Родшею Криту Милоса и славу мужей Радаманфа;

         Ни прекраснейшей смертной пленяся Алкменою в Фивах,

         Сына родившей героя, великого духом Геракла,

         Даже Семелой, родившею радость людей, Диониса;

         Так не любил я, пленясь лепокудрой царицей Деметрой,

         Самою Летою славной, ни даже тобою, о Гера!

         Ныне пылаю тобою, желания сладкого полный!»

         Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера:

         «Страшный Кронион! какие ты речи, могучий, вещаешь?

         Здесь ты желаешь почить и объятий любви насладиться,

         Здесь, на Идейской вершине, где все открывается взорам?

         Что ж? и случиться то может, если какой из бессмертных

         Нас почивших увидит и всем населяющим небо

         Злобный расскажет? Тогда не посмею, восставшая с ложа,

         Я в олимпийский твой дом возвратиться: позорно мне будет!

         Если желаешь и если твоей душе то приятно,

         Есть у тебя почивальня, которую сын твой любезный

         Создал Гефест и плотные двери с запором устроил.

         В оной почить удалимся, когда ты желаешь покоя».

         Гере быстро ответствовал туч воздыматель Кронион:

         «Гера, супруга, ни бог, на меня положися, ни смертный

         Нас не увидит: такой над тобою кругом распростру я

         Облак златой; сквозь него не проглянет и самое солнце,

         Коего острое око все проницает и видит».

         Рек и в объятия сильные Зевс заключает супругу.

         Быстро под ними земля возрастила цветущие травы,

         Лотос росистый, сафран и цветы гиакинфы густые,

         Гибкие, кои богов от земли высоко поднимали.

         Там опочили они; и одел почивающих облак

         Пышный, златой, из которого светлая капала влага.