– Я сделаю это.

– Возможно. Ты мог влиять на него только в незначительной степени. Возможно, каждую ночь, когда он спит… Он все еще думает о тебе, и это еще не все. Связь из-за вашего прошлого, ваших общих мечтаний – такой связью можно манипулировать. Будет ли этого достаточно? Если мы покажем ему видения, они сломят его?

– Это будет только начало. Я смогу подвести его к пропасти. Пусть он встанет на самом краю.

– И что потом?

– Потом мы найдем способ заставить его прыгнуть, – тихо сказал Моаш.

И-5

Крадунья

Свисая с потолка – держась одной рукой за веревку, другую протягивая к корзине, – Крадунья была вынуждена признать, что кража еды уже не вызывает у нее былого трепета.

Она продолжала притворяться, потому что не хотела, чтобы ее жизнь изменилась. Она ненавидела перемены. Кража чужой еды была ее главной фишкой. Она делала это уже много лет, и ее действительно охватывал трепет, когда она видела лядащие физиономии своих жертв. Кто-то отвернулся на мгновение, и его рулет с чутой исчез. Или тарелка под крышкой оказалась пуста. Вслед за этим наступал самый изысканный момент паники и смятения.

Но потом они улыбались и начинали искать ее взглядом. Конечно, ее никто не видел. Она слишком хорошо пряталась. Но они пытались ее высмотреть, и лица у них делались… ласковые.

Нельзя с умилением относиться к тому, кто стырил у тебя еду. Это портит все ощущения.

А теперь еще и это. Крадунья потянулась немного, коснулась пальцами корзины…

Вот! Она достигла цели.

Сжимая ручку корзины в зубах, Крадунья поднялась по веревке и исчезла в тайном лабиринте узких туннелей, которые пронизывали потолок и стены Уритиру. Там ждал Виндль, свернувшись калачиком и отрастив себе лицо из лоз и кристаллов.

– О! – воскликнул спрен. – Полная корзина! Давайте взглянем, что вам на этот раз оставили!

– Никто ничего не оставлял, – огрызнулась Крадунья. – Я это стырила, дерзко и резко. И цыц. Кто-нибудь может услышать.

– Меня никто не слышит, госпожа. Я…

– Зато я тебя слышу. Поэтому цыц, спрен нытья.

Она кралась по туннелю. Прямо сейчас бушевала Буря бурь, и Крадунья хотела сидеть в безопасности, в своем гнезде. У нее было какое-то зловещее предчувствие, но другие Сияющие, казалось, ничего не ощущали. И хотя в башне все казалось нормальным, она не могла отделаться от странного чувства, что все идет не так.

Впрочем, с ней такое происходило во время каждой бури. Поэтому сегодня она просто ползла по маленькому туннелю, подталкивая корзину перед собой. Следующий перекресток был тесным, но с помощью буресвета она могла сделать себя скользкой.

Одолев два поворота и прямой участок, они оказались на новом маленьком перекрестке, где она оставила сферу для освещения. Потолок туннеля был здесь немного выше, позволяя устроиться спиной к каменной стене и осмотреть добычу.

Виндль появился на потолке, лозой пророс по камню. Он опять создал лицо прямо над Крадуньей, пока она рылась в корзине. Лепешка… немного карри… сладкое пюре из бобов… баночка варенья с милой мордашкой, нарисованной над рогоедским символом, означающим «любовь».

Крадунья взглянула на потолок и моргающее лицо из лоз, свисающее с него.

– Ну ладно, – призналась она. – Может быть, это и впрямь оставили для меня.

– Может быть?

– Лядащий рогоедский пацан… – проворчала Крадунья, намазывая вареньем лепешку. – Его отец знал, как все обставить, чтобы я могла забрать еду и притвориться, шквал побери, что украла ее.