– Я признаю, что мне трудно принять это, Древняя. Но я испытываю некоторое удовлетворение оттого, что обманула вас.

– Смирение – не то качество, которое мои соплеменники часто поощряют. Тебе станет легче, если я скажу, что ты больше не обязана использовать титулы в общении со мной? Твоих открытий более чем достаточно, чтобы считать тебя равной мне.

Это казалось необычной привилегией.

– Действительно, легче, – сказала Навани. – Спасибо, Рабониэль.

– Не нужно благодарить за что-то само собой разумеющееся, – сказала Рабониэль, держа фабриаль в руках. – Ты готова?

Навани кивнула. Рабониэль вытащила камни из катушки и осмотрела их.

– Мне кажется, что пустосвет не изменился.

Навани не сказала Рабониэли прямо, что охотится за антипустосветом. Она скрыла истинную цель своих поисков за множеством различных экспериментов – как этот, где якобы хотела проверить, реагирует ли свет на воздействие молнии. И все же бывшая королева подозревала, что Рабониэль понимает: ее пленница по меньшей мере заинтригована идеей антисвета.

Навани присыпала столешницу черным песком, а затем положила камень в центр и измерила силу Инвеституры внутри его. Но поскольку воздух вокруг самосвета не искривлялся, она втайне знала: провал. Это не был антипустосвет. Она сделала пометку в журнале наблюдений. Еще один неудачный эксперимент.

Рабониэль запела. С сожалением? Да, точно.

– Я должна вернуться к своим обязанностям, – сказала она, и Навани уловила тот же ритм в ее голосе. – Глубинные близки к тому, чтобы найти последний узел.

– Как?

– Ты же знаешь, что я не могу тебе этого сказать, Навани. – Она сказала, что вот-вот уйдет, но продолжала сидеть. – Я так устала от войны. Так устала от агрессии, убийств, потерь и смерти.

– Тогда мы должны покончить с ними.

– Нет, пока Вражда жив.

– Ты бы его действительно убила? – спросила Навани. – Если бы у тебя была такая возможность?

Рабониэль что-то пропела, но отвела взгляд.

«Это пение… ритм смущения? – подумала Навани. – Она понимает, что солгала мне – по крайней мере, частично. На самом деле она не хочет убивать Вражду».

– Когда ты искала противоположность пустосвету, ты не хотела использовать его против Вражды, – предположила Навани. – Ты соблазнила меня этой идеей, но у тебя другая цель.

– Учишься читать ритмы, – сказала Рабониэль, вставая.

– Или я просто понимаю логику. – Навани тоже встала и взяла Рабониэль за руки. Сплавленная ей это позволила. – Тебе не обязательно убивать Сородича. Давай найдем другой путь.

– Я не убиваю Сородича, – возразила Рабониэль. – Я делаю кое-что похуже. Я превращаю его в Несотворенного.

– Так давай найдем другой путь!

– Думаешь, я не искала? – Древняя отдернула руки, затем схватила и протянула Навани их общий блокнот, в котором они описывали свои эксперименты.

Они называли эту книжицу «Ритм войны». Плод совместного, хоть и недолгого, труда Вражды и Чести.

– Я провела несколько экспериментов над сопряженными рубинами, которые ты создала, – продолжила Рабониэль. – Думаю, тебе понравятся мои выводы; я их записала. Это может облегчить перемещение ваших огромных небесных платформ.

– Рабониэль! – Навани забрала блокнот. – Веди со мной переговоры, помоги мне. Давай объединим усилия. Давай заключим договор, ты и я, не обращая внимания на Вражду.