Она не умрет. Она будет жить. Она достаточно сильна. Ее путешествие не окончено.

Нет. Еще нет!

Она держалась воинственно, пока бурлящий поток не стих. Теперь силы воды не хватало, чтобы толкать ее в тяжелом доспехе. Она упала на дно ущелья, спиной к стене, вода струилась по ней.

Эшонай ощупала бок, где была повреждена броня – и тело. Она истекала кровью из глубокой раны, ее панцирь был сорван. При каждом вдохе внутри что-то хлюпало, а во рту чувствовался вкус крови.

Но в голове у нее все время крутились ритмы детства. Трепет. Уверенность. Скорбь. Решимость. Потом – мир.

Она проиграла первую битву.

Но выиграла вторую.

Слушая ритм победы, она закрыла глаза и обнаружила, что плывет в море света.

«Что это?» – подумала Эшонай.

– КОГДА ТЫ УМЕРЛА, В ТЕБЕ БЫЛО МНОГО ИНВЕСТИТУРЫ, – сказал голос. Он рокотал, как тысяча бурь, эхом отдаваясь в ней. – ПОЭТОМУ ТЫ ЗАДЕРЖАЛАСЬ. НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.

«Инвеститура?» – подумала Эшонай.

– ТЫ БЫЛА СИЯЮЩЕЙ, КОГДА УМИРАЛА. ТЫ НЕ МОГЛА ПРОИЗНЕСТИ СЛОВА ПОД ВОДОЙ, НО Я ВСЕ РАВНО ПРИНЯЛ ИХ. КАК ДУМАЕШЬ, КАК ТЫ ВЫЖИЛА ТАК ДОЛГО, НЕ ДЫША?

Она плыла.

«Так… это моя душа?»

– МОЖНО СКАЗАТЬ И ТАК, – ответил Укротитель Бурь. – А НЕКОТОРЫЕ НАЗВАЛИ БЫ ЕЕ СПРЕНОМ, РОЖДЕННЫМ СИЛОЙ, КОТОРУЮ ТЫ ОСТАВИЛА, И НЕСУЩИМ ОТПЕЧАТОК ТВОИХ ВОСПОМИНАНИЙ. ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, ЭТО КОНЕЦ. СКОРО ТЫ УЙДЕШЬ В ВЕЧНОСТЬ, И ДАЖЕ Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО НАХОДИТСЯ ПО ТУ СТОРОНУ.

«Как долго?» – спросила Эшонай.

– МИНУТЫ. НЕ ЧАСЫ.

У нее не было глаз, чтобы закрыть их, но она расслабилась на свету. Она плыла. Она слышала ритмы. Все сразу – и с песнями, которые им соответствовали.

«Что же тогда она значила? – спросила Эшонай, ожидая ответа. – Я про свою жизнь».

– СМЫСЛ – УДЕЛ СМЕРТНЫХ, – сказал Укротитель. – БУРЕ ОН БЕЗРАЗЛИЧЕН.

«Печально».

– РАЗВЕ? Я ДУМАЮ, ЭТО ОБНАДЕЖИВАЕТ. СМЕРТНЫЕ ИЩУТ СМЫСЛ, ПОЭТОМУ ЛОГИЧНО, ЧТО ОНИ СОЗДАЮТ ЕГО САМИ. ТЕБЕ РЕШАТЬ, ЧТО ОНА ЗНАЧИТ, ЭШОНАЙ. ТВОЯ ВОЛЯ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ.

«Если мне решать, то получается, что я потерпела поражение, – подумала она. – Я отдала свой народ врагу. Я умерла в одиночестве, побежденная. Я предала дар предков. Мне стыдно перед всеми слушателями, что жили до меня».

– Я БЫ СКАЗАЛ, НАОБОРОТ, – ответил Укротитель. – В КОНЦЕ КОНЦОВ, ТЫ СДЕЛАЛА ТОТ ЖЕ ВЫБОР, ЧТО И ТВОИ ПРЕДКИ. ТЫ ОТДАЛА СИЛУ ЗА СВОБОДУ. ТЫ ПОНЯЛА ЭТИХ ДРЕВНИХ СЛУШАТЕЛЕЙ, КАК МАЛО КТО КОГДА-ЛИБО ПОНИМАЛ ИЛИ ПОЙМЕТ.

Эти слова позволили Эшонай испытать покой. Она почувствовала, как ее сущность начинает растягиваться. Ее влекло нечто далекое.

«Спасибо», – сказала она Укротителю.

– Я НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ. Я СМОТРЕЛ, КАК ТЫ ПАДАЕШЬ, И НЕ ОСТАНОВИЛ ЭТОГО.

«Дождь не может остановить кровопролитие, – сказала она, исчезая. – Но потом он все равно омывает мир. Спасибо».

– Я МОГ БЫ СДЕЛАТЬ БОЛЬШЕ, – ответил Укротитель. – ВОЗМОЖНО, МНЕ СЛЕДОВАЛО ТАК И ПОСТУПИТЬ.

«Этого… достаточно…»

– НЕТ, – сказал он. – Я МОГУ СДЕЛАТЬ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ПОДАРОК.

Эшонай перестала растягиваться, и вместо этого ее потянуло к чему-то мощному. У нее не было глаз, но она вдруг осознала – буря. Она превратилась в бурю. Она чувствовала каждый раскат грома, как биение своего сердца.