-  Я вас тоже люблю, леди Катрин, - проворчал я. - Или называть вас Иррэ Айну? Если не ошибаюсь, переводится как Блуждающий Свет…

    -  Не твоего ума дело, - резко ответила эльфийка. - Называй Катрин. Человеческое имя лучше звучит в твоих устах. Сядь на стул!

    -  Будете мучить? - спросил я с кривой ухмылкой. Графиня вздохнула, на минуту прикрыла глаза и сжала

    кулачки. Понятно - я ее раздражал и злил. Уж так она меня ненавидела, что злость пробивала даже стальное самообладание.

    -  Если бы, - с сожалением сказала эльфийка. - Придется лечить.

    -  Какая жалость, что не могу сделать вам приятно, - сказал я.

    Осторожно присел на стул, сложил руки на коленях. Катрин поморщилась, но подошла, кончиком пальца провела по моей правой щеке. Я зашипел и зажмурился от боли.

    -  Терпи, - холодно сказала эльфийка. - Будь мужчиной.

    -  Буду, - процедил я. - А может, снимете эти побрякушки и я сам себя подлечу? Не хочется вас утруждать.

    Я поболтал в воздухе руками. Браслеты были тонкие, но очень тяжелые. И вообще вызывали неприятное ощущение. Никогда не любил украшения. Иные цепляют на себя цепи и браслеты, нанизывают на пальцы кучу перстней. Мода. Я же терпеть не могу инородные предметы на своем теле. Раздражают.

    -  Разбежался, - хмыкнула Катрин. - Я еще в своем уме.

    -  Прошлый опыт говорит? - съехидничал я. Эльфийка промолчала. Но я видел, что вспомнила. Побледнела от ярости. В глазах появился опасный огонек.

    -  Заткнись, - резко сказала она. - Если будешь молоть языком, я ошибусь и вместо лечебного заклинания произнесу боевое.

    Катрин растянула губы в злой улыбке, посмотрела как на мелкую козявку. Я сел прямо, своим видом показывая, что более смирного и послушного человека она в жизни не встречала.

    Катрин закрыла глаза, сосредоточилась и произнесла несколько фраз на эльфийском. С кончиков ее пальцев сорвались изумрудные, как свежая весенняя трава, искры, ударили в мою грудь. Я стиснул зубы, чтобы не закричать, судорожно вцепился в стул. По телу прошла приятная горячая волна, вымыла боль и усталость. Кожа тут же жутко зачесалась, по спине побежали мурашки. В груди несколько раз остро кольнуло, но несильно.

    -  Все, - устало сказала Катрин, покачала головой с невольным уважением. - Хорошо же тебя отделали. Другой бы давно копытца откинул.

    -  Я сильный, - гордо сказал я и выгнул грудь колесом. С удивлением прислушался к ощущениям. Так привык к боли, что ее отсутствие внушало беспокойство. Встал и прошелся по комнате. В теле была свежесть и бодрость. Меня словно разобрали по частям, вымыли и вычистили каждую косточку и мышцу. Притронулся к лицу. Кожа мягкая и шелковистая на ощупь. На рубашку посыпалась мягкая коричневая шелуха - напоминание о страшном ожоге.

    -  Благодарю, - искренне сказал я и поклонился.

    -  Брата благодари, - фыркнула Катрин. - Я бы тебя на дыбе вздернула. Но Аш воспрепятствовал.

    -  А вы меня любите, - хмыкнул я.

    -  Очень люблю, - подтвердила эльфийка, но сама поежилась и скривилась.

    -  Нет-нет, - сказал я со спокойной улыбкой. - Не опошляйте мою любовь своим согласием, леди Катрин! Любовь должна быть неразделенной.

    Эльфийка задохнулась от возмущения и злости. Набрала в грудь воздуха для возмущенного вопля.