Мерри увидела, что старик одет в такой же вязаный жилет, какие обожал ее дедушка. У него их было великое множество самых разнообразных расцветок. Мистер Хайленд сделал шаг к свету, и она увидела, что его жилет желтовато‑кремовый.

– Я ищу Бена, – сообщила ему Мерри, кусая губы и прекрасно понимая, что ее слова будут восприняты либо как чудовищная жестокость, либо как безумие.

– Что?

– Я ищу Бена Хайленда. Я с ним дружу. Пожалуйста, передайте ему, что к нему пришла Мередит Бринн.

– Что за чушь! – дрожащим голосом произнес мистер Хайленд и попятился назад. Он оглянулся на полный мрак у себя за спиной и наполовину прикрыл дверь. – Моя жена очень больна. Мы только что похоронили сына. Это какой‑то розыгрыш?

Мередит съежилась и отвела глаза. Весенний ветер вдруг показался ей пронизывающе холодным, и она подняла воротник. Ей хотелось развернуться и броситься вниз по ступенькам. Но она сделала над собой усилие и снова заговорила.

– Это не розыгрыш. Бен. Ваш сын или… внук. Бен. Он здесь живет…

– Кто тебя подослал, девочка? Я видел тебя на поминальной службе по нашему сыну. Это было две недели назад. Ты потеряла сознание.

– Да, мистер Хайленд. Я та самая девочка. Вы мне не поверите, но я знаю Бена. Я просто подумала, что раз уж у меня нет его номера телефона… Я просто должна узнать правду о нем. Я вам все объясню.

Откуда‑то раздался скрип, и за спиной мужчины возникло что‑то белое. Мягкий мелодичный голос, похожий на нижние ноты флейты, спросил у мистера Хайленда о чем‑то, чего Мерри не расслышала.

– Все хорошо, дорогая, – ответил мужчина кому‑то у себя за спиной. – Нет, это не Саша. Она приедет позже. Это… так, никто. – Он шагнул на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь. – Моего единственного сына зовут Дэвид. Он живет в Калифорнии.

– Я говорю о Бене. О вашем сыне Бене. Я его знаю.

– Мой сын Бен умер.

Сознание Мерри вскрикнуло, а затем, подобно птице после долгого перелета, погрузилось в скорбное спокойствие.

– Я знаю Бена, мистер Хайленд, – повторила она. – У него светлые волосы. Впереди они длинные и падают на лоб. Он носит кожаную куртку. Старую кожаную куртку, похожую на летную. И еще джинсы в обтяжку и ковбойские сапоги.

– Тебе придется это прекратить, независимо от того, что ты задумала.

– Я вас понимаю, но прекратить не смогу. Вы можете хотя бы попытаться понять, о чем я вам говорю? – взмолилась Мерри.

Она даже не заметила, что уже давно вытащила руки из карманов и сложила их перед собой, будто в молитве.

– Бен… погиб во Вьетнаме, не пробыв там и двух недель. Он победил в конкурсе эссе и получил стипендию на обучение в замечательном колледже. Но отказался от всего этого, чтобы исполнить долг перед своей страной. Он бросил школу. Мы умоляли его не идти в армию. Он считал… Пожалуйста, уходи. Сейчас же уходи.

Старик кутался в свой шерстяной жилет, словно пронизанный солнцем апрель внезапно сменился лютой зимой. Его морщинистое лицо стало будто еще более изможденным, а глаза поблекли, почти обесцветились. Мерри содрогнулась. Эти глаза отдаленно напомнили ей Бена. Ей хотелось утешить мистера Хайленда, но она не знала, как это сделать.

– Пожалуйста, – снова попросила она. – Простите меня. Я пришла сюда не для того, чтобы сделать вам больно.

– Я… не знаю, зачем ты сюда пришла. Ты точно описала нашего сына. Но мы должны через это переступить. Ты могла увидеть его фотографию. Мы уже получили ответы на свои вопросы. А теперь прошу тебя, уходи.