Изменить размер шрифта - +
Художник  и его  друг стояли  у
скрытой посреди  кустарника будки  для переодевания,  дверь которой никак не
хотела открываться.
     - Ну, хватит, - воскликнул Верагут.  -  Замок заржавел. На кой ляд  нам
эта будка!
     Он начал раздеваться. Буркхардт  последовал его примеру. Когда они  уже
стояли на берегу и  пробовали ногой спокойную, затененную воду, на них вдруг
повеяло  сладостным,  счастливым  дыханием  далекого детства,  они на минуту
замерли в предвкушении легкого, благостного соприкосновения с водой, и в  их
душах тихо открылась изумрудная, вся залитая солнцем летняя долина времен их
юности; молча, повинуясь непривычному порыву чувства, они с легким смущением
окунули ноги в воду и смотрели, как на темно-зеленой поверхности торопливыми
полукружьями поблескивает вода.
     Наконец Буркхардт решительно шагнул в воду.
     - До чего же хорошо,  - с наслаждением выдохнул он.  - Между прочим, мы
все еще неплохо  смотримся, и если не принимать во  внимание мое  брюшко, то
нам обоим не откажешь в стройности.
     Он поплыл, работая руками, тряхнул головой и нырнул.
     - Ты и не знаешь, как славно тут у тебя! -  с завистью воскликнул он. -
Через мои плантации протекает прекрасная река, но только сунь в нее ногу - и
больше  ее не  увидишь:  кишит проклятыми  крокодилами. А  сейчас вперед,  и
посмотрим,  кому  достанется  большой  приз  Росхальде! Поплывем  до вон той
лестницы и обратно. Ты готов? Итак: раз... два... три!
     Они с шумом  оттолкнулись  и, смеясь, поплыли умеренным темпом,  но над
ними все еще  витали образы детства, и они  тотчас же принялись  состязаться
всерьез,  лица  их  напряглись,  глаза  засверкали, руки  широкими  взмахами
рассекали   воду.   Они   одновременно   достигли   лестницы,   одновременно
оттолкнулись  от нее  и  устремились  тем же  путем  обратно,  и тут мощными
гребками художник вырвался вперед и на мгновение раньше пришел к финишу.
     Тяжело дыша, они  стояли в воде, вытирали глаза и молча, удовлетворенно
улыбались  друг  другу; обоим казалось,  что только  сейчас они снова  стали
старыми товарищами  и  только  сейчас  начала исчезать  маленькая, фатальная
пропасть отчуждения, разделявшая их.
     Одевшись, с посвежевшими лицами и облегченной душой сидели они рядышком
на  плоских каменных ступенях ведущей к  воде лестницы,  смотрели  на темную
поверхность озера, которое  на  противоположной  стороне, где была  овальная
бухточка с нависшими над водой  кустами,  уже  терялось  в  темно-коричневых
сумерках, лакомились крупными ярко-красными вишнями из коричневого бумажного
кулька,  который  они  взяли  у  слуги,  и  с легким  сердцем  наблюдали  за
наступлением  вечера,  пока  горизонтальные лучи заходящего  солнца  все еще
пробивались  сквозь  кроны  деревьев  и  золотистыми  отблесками сверкали на
прозрачных  крылышках стрекоз. Целый час  они не переставая,  перескакивая с
предмета  на предмет, болтали  о годах  своего учения, об учителях  и  былых
школьных товарищах, о том, кто и кем стал.
Быстрый переход