– Это вам так кажется, мой чистый, мой невинный друг. – Синчи широким жестом обводит помещение, Синчи возмущается наполовину в шутку, наполовину всерьез. – Видно, живя в своем эротическом уединении, вдали от мирского шума, вы не очень-то в курсе дела. Не знаете, что говорят на улицах, какие опасности вас подстерегают.

– У меня мало времени, сеньор. – Панталеон Пантоха смотрит на часы, Панталеон Пантоха проявляет нетерпение. – Или говорите прямо, что вам надо, или уходите.

– Если ты сейчас же не попросишь прощения, ноги моей больше не будет в этом доме. – Сеньора Леонор плачет, сеньора Леонор запирается в своей комнате, отказывается есть, угрожает. – Распять своего будущего внучка! Может, ты и нервничаешь в твоем положении, но грубостей я терпеть не намерена!

– На меня страшно давят. – Синчи гасит сигару в пепельнице, Синчи расплющивает сигару, сокрушается. – Домашние хозяйки, отцы семейств, школы, культурные учреждения, религиозные организации всех расцветок и мастей, вплоть до колдунов и знахарок. Я всего лишь человек, и моя стойкость не беспредельна.

– Что за чепуха, о чем вы, – улыбается Панталеон Пантоха, глядя на последнее, тающее облачко дыма. – Ничего не понимаю, выражайтесь яснее и переходите наконец к сути.

– Городу желательно, чтобы я предал позору Пантиляндию, а вас бы отправил к черту на рога, – улыбаясь, подводит итог Синчи. – Разве вы не знали, что Икитос – город, прогнивший изнутри, но с пуритански чистым фасадом? Рота добрых услуг – скандал для города, только прогрессивный и современный человек вроде меня может понять это правильно. А весь город в ужасе и, говоря откровенно, хочет, чтобы я с этим покончил.

– Покончить со мной? – Панталеон Пантоха становится очень серьезным. – Со мной лично? Или с Ротой добрых услуг?

– Во всей Амазонии нет крепости, которую программа «Говорит Синчи» не могла бы обратить в руины. – Синчи дает щелчок в пустоту, Синчи фыркает, напускает на себя важность. – Не буду скромничать: стоит мне взять вас на прицел – и через неделю Рота добрых услуг прикажет долго жить, а вы сами со свистом вылетите из Икитоса. Такова печальная действительность, мой друг.

– Ах, значит, вы пришли с угрозами, – выпрямляется Панталеон Пантоха.

– Ничего подобного, наоборот. – Синчи наносит удары невидимым врагам, Синчи, словно тенор, прижимает руку к сердцу, пересчитывает несуществующие купюры. – До сих пор я противился давлению из бойцовского азарта, к тому же я принципиальный. Но ведь и мне жить надо, а воздухом сыт не будешь, поэтому впредь я буду бороться за небольшую мзду. Вы не находите это справедливым?

– Так, значит, вы пришли шантажировать? – Панталеон Пантоха встает, Панталеон Пантоха спадает с лица, опрокидывает мусорную корзину, бросается к лестнице.

– Я пришел помочь вам. Спросите кого угодно. – у моих передач ураганная мощь. – Синчи напрягает мускулы, Синчи выпрямляется, прохаживается взад-вперед, размахивает руками. – Они сокрушают судей, помощников префектов, супружеские узы; все, что попадает под их обстрел, рассыпается в прах. За несколько жалких солей я готов с дорогой душой защищать Роту добрых услуг и ее мозговой центр. Принять великий бой за вас, сеньор Пантоха.

– Пусть старая ведьма просит у меня прощенья за то, что не понимает шуток. – Почита бьет об пол чашки, Почита бросается на постель, царапает Панту, рыдает. – Вы меня доведете, вы добьетесь – я потеряю ребенка.