– Я рада куда угодно, лишь бы тебе не пришлось заниматься таким свинством, как здесь, – сеньора Леонор считает часы, минуты, секунды, остающиеся до отъезда. – Хоть на край света, сыночек.

– Хорошо, мама. – Панта ложится на рассвете, но так и не смыкает глаз, Панта встает, принимает душ, думает: «Сегодня я буду в Лиме» – и не чувствует радости. – Я выйду на минуту проститься с приятелем. Тебе надо что-нибудь?

– Вижу, он выходит, сеньора Леонор, и думаю, вот случай подвернулся. – Алисия дает ей письмо для Почи и подарочек для малышки Гладис, Алисия провожает ее в аэропорт, целует на прощанье и обнимает. – Заскочим на минутку на кладбище, чтобы посмотреть, где похоронена эта девка? Давай, Алисия, заскочим. – Сеньора Леонор пудрит нос, сеньора Леонор надевает новую шляпку, вся трясется от гнева в аэропорте, садится в самолет, пугается при взлете. – А потом давай сходим к Святому Августину попрощаться со святым отцом Хосе Марией. Только вас двоих из всего Икитоса я и буду вспоминать с любовью.

– Голова свесилась на грудь, к самому сердцу, глаза закрыты, лицо заострилось и побелело. – Рита устраивается к Сморчку, Рита работает семь дней в неделю, за год делает две чистки, три раза меняет сутенера. – Дождем всю кровь с креста смыло, но братья собирали эту святую воду кто чем – кто ведрами, кто платками – и пили ее, очищались от грехов.

– К удовольствию одних и к слезному горю других, ненавидимый и любимый расколовшимся надвое обществом, – декламирует Синчи на фоне рокочущих моторов, – сегодня в полдень отбыл в Лиму ставший причиной стольких споров капитан Панталеон Пантоха. Его сопровождала мать и противоречивые эмоции лоретанской общественности. Мы же, со своей стороны, со свойственной жителям Икитоса вежливостью ограничимся пожеланием: счастливого вам пути, капитан, приличного пути!

– Какой стыд, какой срам. – Сеньора Леонор видит внизу под собой зеленую простыню, сеньора Леонор видит густые тучи, снежные пики Кордильер, песчаные пляжи, море. – Все икитосские девки в аэропорту и ревмя ревут, обнимают тебя. Этот город и напоследок припас мне подарочек. До сих пор все лицо горит. Надеюсь, никогда в жизни не увижу больше никого из Икитоса. Ой, смотри-ка, снижаемся.

– Прошу прощения, что опять беспокою вас, сеньорита. – Капитан Пантоха берет такси до пансиона, капитан Пантоха отдает выгладить форму, является в Управление Административной, Интендантской и другими службами Сухопутных войск, просиживает в приемной три часа, наклоняется. – Вы уверены, что мне следует ждать дальше? Меня вызвали к шести, а теперь уже девять. Нет ли тут ошибки?

– Никакой ошибки, капитан. – Сеньорита на минуту перестает полировать ногти. – Они там совещаются, а вам велели ждать. Потерпите немного, скоро вызовут. Может, дать вам еще один фотороман Корин Тельадо?

– Нет, спасибо. – Капитан Пантоха листает все журналы подряд, читает все подряд газеты, тысячу раз смотрит на часы, его бросает в жар, в холод, знобит, хочется есть, пить. – По правде говоря, что-то не читается, нервничаю немного.

– Конечно, а как же иначе, – строит глазки сеньорита. – Решается ваше будущее. Надеюсь, наказание не будет суровым, капитан.

– Спасибо, но дело не только в этом. – Капитан Пантоха краснеет, капитан Пантоха вспоминает праздник, на котором он познакомился с Почитой, как ухаживал за ней, как в день свадьбы товарищи чествовали их.