– И, говорит, он не вскрикнул, ни слезинки не уронил, даже боли не почувствовал. – Ирис несет в Хранилище креста своего новорожденного, Ирис просит проповедника крестить его, смотрит, как младенец слизывает капельки крови, которыми его окропили.

– Его прибивали гвоздями, а он говорит: «Крепче, братья, не бойтесь, братья, вы делаете мне благо, братья».

– Придется нам продолжать это дело, мамочка. – Чупито мечет камешек в цинковую крышу, Чупито смотрит, как всполошился и рассыпается в разные стороны курятник. – А что остается? Снова открывать бордель в Нанае? Хоть тресни, а конкуренции со Сморчком нам не выдержать, он нас обскакал.

– Заведение в Нанае, вернуться к прежнему? – Чучупе стучит по дереву. Чучупе крестится. – Снова запереться в четырех стенах, вести дела по старинке? Скучно. Гнуть хребет, а легавые будут высасывать из нас всю кровь до капли? Ни за что, Чупон, хоть убей.

– Тут мы привыкли работать с размахом, как люди современные. – Чупито раскидывает руки, словно обнимая небо, город, сельву. – При свете дня, с высоко поднятой головой. Весь смак в том, что тут я постоянно чувствовал, что делаю доброе дело, все равно как милостыню подаю, или утешаю человека в несчастье, или хожу за больным.

– И только просил: «Поскорей, поскорей прибивайте, пока не пришли солдаты, когда они придут, хочу быть уже наверху». – Пенелопа подцепляет клиента на площади 28 Июля, Пенелопа обслуживает его в отеле «Рекена», берет с него 200 солей, отпускает. – А сестрам, которые бились в рыданиях, говорил: «Успокойтесь, я и там, наверху, не покину вас, сестрички».

– Девочки в один голос твердят, сеньор Пантоха, – Чучупе открывает дверцу грузовика, лезет в машину, садится, – он научил нас чувствовать себя полезными, гордиться своим делом.

– Все, как одна, были убиты известием, что вы уходите. – Китаец Порфирио надевает рубашку, Китаец Порфирио садится за руль, разогревает мотор. – Когда отклоем свое дело, главное – вдохнуть в них оптимизм, боевой дух. Это самое главное, плавда?

– А где же они? Исчезли куда-то. – Панталеон Пантоха закрывает борт грузовичка, проверяет запоры, бросает прощальный взгляд на индендантский центр. Хотел попрощаться, поблагодарить за работу.

– Пошли в «Каса Мори» покупать вам подарочек. Чучупе шепчет, показывает в сторону Икитоса, улыбается, расчувствовавшись. – Серебряный медальон с рабыней, а на нем золотыми буквами – ваше имя, сеньор Пантоха. Не говорите им, что я рассказала, притворитесь, будто ничего не знаете, они хотят сделать вам сюрприз. Принесут в аэропорт.

– Черт возьми, вот так штука. – Панталеон Пантоха крутит в руках ключи, проверяет, хорошо ли захлопнулась дверца, лезет в кузов. – Они меня доконают своими фокусами, совсем загрущу. Синфоросо, Паломино! Скорей, а то оставлю тут, мы уезжаем. Прощай, Пантиляндия, до свиданья, Итайа. Трогай, Китаец.

– И в тот момент, как он умер, говорят, небо померкло, а дело было в четыре часа, сгустилась тьма, и полил дождь, народ ослеп от молний и оглох от грома. – Кока ходит в бар «Мао-Мао», Кока в поисках клиентов ездит по стоянкам сплавщиков леса, влюбляется в точильщика. – И все дикие звери завыли и зарычали, а рыбы выпрыгивали из воды проститься с братом Франсиско, который возносился.

– Вещи сложены, сыночек. – Сеньора Леонор складывает тюки, свертки, постели, сеньора Леонор составляет список вещей, сдает дом.