– Простите, мой генерал. – Капитан Пантоха сморкается, капитан Пантоха всхлипывает, вытирает глаза. – Перенапряжение сказалось. Не сдержался, прошу прощенья за минутную слабость.

– Сегодня же запрете помещение на реке Итайа и до полудня сдадите ключи в Интендантское управление. – Генерал Скавино жестом дает понять, что аудиенция окончена, генерал Скавино видит, что капитан Пантоха весь обращается в слух. – Завтра самолетом отправитесь в Лиму. Кольасос и Виктория ждут вас в министерстве в шесть вечера, расскажете им о своих подвигах. И если вы еще не окончательно потеряли рассудок, послушайтесь моего совета. Просите отставку, ищите работу на гражданке.

– Ни за что, мой генерал, я никогда по собственной воле не покину армию. – Капитан Пантоха еще не справился с голосом, капитан Пантоха еще не подымает глаз, с лица еще не сошла бледность, еще мучит стыд. – Я уже говорил вам, что армия для меня – самое главное в жизни.

– Тогда валяйте. – Генерал Скавино снисходит, генерал Скавино торопливо подает ему руку, открывает дверь, смотрит ему вслед. – Но прежде чем выйти, вытрите сопли и смахните слезы. Так-разтак, кто мне поверит, что я видел капитана наших Вооруженных сил плачущим из-за того, что прикрыли публичный дом. Можете идти, Пантоха.

– С вашего позволения, мой капитан. – Синфоросо Кайгуас взбегает на командный пункт, орудует молотком, отверткой, вытягивается по стойке «смирно», халат у Синфоросо Кайгуаса в земле. – Большую карту со стрелочками тоже снимать?

– Тоже, но ее не рви. – Капитан Пантоха открывает письменный стол, капитан Пантоха вынимает кипу бумаг, листает, рвет, бросает на пол, приказывает: – Вернем ее в Картографический отдел. С диаграммами и графиками закончил, Паломино?

– Господи, о Господи, преклоните колена, плачьте, осените себя крестным знамением. – Сандра трясет волосами, Сандра складывает руки крестом. – Он умер, его убили. Правда, чистая правда. Говорят, брата Франсиско распяли где-то вблизи Индианы. О-о-о-о!

– Да, мой капитан, все снял. – Паломино Риоальто спрыгивает со скамейки, Паломино Риоальто подымает битком набитый ящик, идет к грузовичку, стоящему у дверей, ставит ящик, легким шагом, пританцовывая, возвращается. – Вот еще целая гора карточек, тетрадей, папок. Что с ними делать?

– Порвать. – Капитан Пантоха отключает свет, капитан Пантоха отключает рацию, прячет ее в чехол, вручает Китайцу Порфирио. – А еще лучше – отнесите все на открытое место да запалите костер. Только поскорее, ну, живей. Что такое, Чучупе? Опять слезы?

– Нет, сеньор Пантоха, я обещала, не буду. – На Чучупе платок в цветочках, белый фартук, Чучупе пакует вещи, складывает простыни, запихивает подушки в баул. – Знали бы, чего мне стоит сдерживаться.

– Раз-два – и столько трудов псу под хвост, сеньор Пантоха. – Чупито выныривает из-за узлов, ящиков, чемоданов, Чупито показывает на пламя, на дым, поднимающийся над огромным костром. – Как подумаю, сколько ночей вы провели над этими графиками, над картотекой.

– И мне так жалко, ну нету сил, сеньор Пантоха. – Китаец Порфирио берет на плечо стул, Китаец Порфирио взваливает на спину связанные гамаки, свернутые в рулон плакаты.