– Ну, что будем смотреть, Бандл? Новости или детективный сериал?

Примерно с час Эли тупо смотрел в экран телевизора, осмысливая события прошедшего дня. Фиону бросили ребенком. Бросила мать – человек, которому она больше всего доверяла. Из ее слов он понял, что в ее жизни были только два дорогих человека: монахиня, которая пыталась заменить ей мать, и девушка, с которой она подружилась в приюте.

Ночью, когда они занимались любовью, он сказал, что не может понять мужчин, которые могли добровольно отказаться от нее. Поведение Фионы в постели не оставляло сомнений в том, что у нее уже был некоторый сексуальный опыт. Фиона призналась, что у нее были приятели, но только с одним у нее сложились более или менее серьезные отношения.

– Почему вы расстались? – спросил Эли, целуя ее атласную кожу.

Фиона сонно пожала плечами:

– Он оказался необязательным человеком.

Эли уже понял, что Фиона не пускает к себе в сердце необязательных людей. Он подозревал, что она завела такое количество бездомных животных именно потому, что была уверена: они никогда ее не бросят и не предадут.

– Послушай, Бандл, – сказал Эли, обращаясь к собаке, – меня-то нельзя назвать безответственным человеком.

Бандл навострил уши.

– Ты хочешь спросить: почему я в свои тридцать четыре года не женат? Все очень просто. Я не встретил женщины, которую смог бы полюбить. – Он вдруг замер. – Вот оно что! Я ведь люблю ее! – Он смотрел на собаку, которая поднялась с пола. – Да-да, не удивляйся, ты, наверное, давно это заметил. Я перестал сходить по девушкам с ума лет в двадцать с небольшим. Конечно, теперь я понимаю, почему целый день только о ней и думаю, почему потерял покой и начинаю вести себя как неуклюжий дилетант, когда ей угрожает опасность. И зачем бы еще я стал торчать в этом проклятом месте, если бы не был по уши в нее влюблен?

Бандл склонил голову набок.

– Ты думаешь, это навсегда? Да, во всяком случае, мне так кажется. У меня такое чувство, словно она вошла в мою плоть и кровь. – Бандл негромко заворчал. – Да, у нее трудный характер. Непредсказуемый, требовательный, взрывной… да еще все эти собаки, не в обиду тебе будь сказано. Но… – Эли расплылся в улыбке, -…но у нее есть и положительные качества, ты согласен? – Он нахмурился. – Черт, я уже начал разговаривать с собаками. Я становлюсь таким же ненормальным, как она.

Он покачал головой и вдруг заметил, что собака насторожилась и к чему-то прислушивается. Вытянувшись в струнку, Бандл всматривался куда-то вдаль, уши его вздрагивали.

Эли не расслышал ничего определенного, но Бандл вдруг посмотрел на Эли и тихонько тявкнул.

– Бог мой, это он! – сквозь зубы процедил Эли. – Ну наконец-то. – Впервые со дня своего прибытия в Оук-Хилл он открыл свой чемодан и достал пистолет.

Проверив его, он кивнул Бандлу.

– Сидеть. – Собака пошла за ним к двери. – Черт, ты должен бы уже запомнить эту команду. Сидеть. Сидеть. Нет. Сидеть. – Карие глаза Бандла молили не оставлять его одного в этом темном жутком месте, но Эли был непреклонен. – Давай, давай. Можешь посмотреть телевизор. Тебе понравится. Ну же, иди. Сидеть. Ты знаешь, что это такое.

Объяснив наконец Бандлу, что от него требуется, Эли крадучись выскользнул в темный коридор. Жуткий вой тоскующих по своим хозяевам собак разносился по всему пансиону. Где-то его ждал человек, терзавший по ночам Фиону.

Еще секунда, и ему уже не было нужды прятаться. Потому что секунду спустя раздался отчаянный женский крик – и кричала Фиона.

Инстинктивно Эли нащупал выключатель. Вспыхнул свет. Эли позвал Фиону по имени, но она не откликнулась. Сердце его заколотилось с такой силой, что ему стало больно.