Шотландцы застыли с раскрытыми ртами. Кэтрин тихонько выругалась. Тэвиш, побледнев, смотрел на изменившуюся фигуру Шторм. Под ее платьем явственно проступал большой живот. Один лишь Колин не удивился. Он еще раньше, под монашеским балахоном, заметил беременность девушки. Было ясно, что семя Тэвиша принялось в ее чреве в самом начале их связи и плод уже почти созрел.

 Тэвиш был ошеломлен. Как же он не догадался об этом раньше? Значит, еще до отъезда она несколько месяцев ходила беременной! За все то время что они были вместе, девушка ни разу не отказала ему в близости, а он, несмотря на свой опыт, так и не заметил отсутствия месячных. Если она и страдала от приступов тошноты, то удачно это скрывала. Выходит, его семя уже зрело в чреве Шторм, когда сэр Хью избивал ее до полусмерти, а может, и раньше, когда Дженет ранила ее ножом, пытаясь убить. При мысли об этом Тэвиш содрогнулся. Однако стойкость его семени и носившей его женщины вызвала в его душе восхищение и гордость.

 – Ребенок? – спросил он, коснувшись дрожащей рукой ее круглого живота.

 – Как видишь, – кивнула Шторм. – А чему ты так удивляешься? Ты же немало для этого сделал. Кэтрин забыла про меч, по-прежнему направленный на нее. Она видела только одно: Шторм сделала то, чего сама она сделать не смогла. Теперь ей, Кейт, уже не выйти замуж за Тэвиша. Не помня себя от ревности и злости, она вскочила с кресла и бросилась туда, где в окружении стальных клинков стоял Тэвиш, все еще держа руку на животе Шторм. Хэдден, не ожидавший от Кэтрин такой прыти, не успел удержать ее.

 – Неужели ты не видишь, Тэвиш? Она хочет тебя одуг рачить, присвоить твое имя чужому ребенку! – взвыла Кэтрин, прекрасно зная, что ее обвинения – ложь. – Она просто английская дрянь!

 Сильный удар уложил Кэтрин на пол. Эндрю, несмотря на свои четырнадцать лет, был высоким и крепким парнем, и рука его была так же тверда, как рука взрослого мужчины. Когда он взглянул на рыдавшую женщину, его безусое лицо было по-взрослому холодным и суровым.

 – Советую вам уйти, мэм. Если вы скажете еще хоть слово, я не посмотрю на то, что вы женщина, – проговорил он ледяным тоном.

 Кэтрин поспешно удалилась, опасаясь за свою жизнь.

 – Ты сомневаешься, что это твой ребенок? – тихо спросила Шторм.

 Ей хотелось убрать руку Тэвиша со своего живота, но она боялась его обидеть.

 Тэвиш почувствовал шевеление ребенка и задохнулся от нахлынувших чувств.

 – Нет, малышка. Я не знаю, что ты делала после того, как отсюда уехала, но если бы ты забеременела от другого, у тебя не успел бы вырасти такой большой живот. Кроме меня, здесь к тебе никто не прикасался, и до меня у тебя никого не было. Нет, я уверен, что это мой ребенок, и я дам ему свое имя, если ты этого хочешь.

 – Да. Я не хочу, чтобы моего ребенка называли незаконнорожденным, а его мать – шлюхой.

 – Не говори так, малышка. Ты не шлюха и никогда ею не была, – тихо сказал Тэвиш. – Если родится сын, он получит положенное ему наследство. Я никогда не откажусь от него.

 – А если девочка?

 . – Я позабочусь о том, чтобы она никогда и ни в чем не нуждалась, и дам ей хорошее приданое.

 Шторм кивнула. Она получила то, за чем пришла, но ей почему-то хотелось плакать.

 – У вас есть священник?

 Колин шагнул вперед.

 – Шолто за ним поехал, девочка. Малькольм проводит вас в комнаты. Можете пока помыться и отдохнуть. Тебе нельзя было ехать верхом, – сказал он с ласковой улыбкой.

 – Зато теперь мой ребенок не будет незаконным, – тихо сказала Шторм.