– Что ты, папа! Ты всегда будешь молодым и еще покричишь на своих правнуков.

 – Боже упаси! А теперь тужься, девочка, – сказал он, почувствовав, как напряглось ее тело.

 Шторм была уже не властна над собой. Теперь она всецело находилась во власти матери-природы. Забыв про боль, она сосредоточилась на одном: тужиться, напрягаться изо всех сил. Наконец ребенок покинул ее чрево. Почувствовав это, Шторм вместе со всеми затаила дыхание. Раздался громкий младенческий крик.

 – Крепкий мальчик, Шторм, – объявил Элдон чуть дрогнувшим голосом.

 От усталости Шторм не могла говорить, только кивнула в ответ, но в следующее мгновение поняла: что-то не так. Схватки, которые должны были кончиться, продолжались. Шторм с недоумением взглянула в усталое лицо отца.

 – Что-то не так, – задыхаясь проговорила она, заметив, как побледнел Роден. – Мне кажется, что роды еще не кончились.

 Лорд Элдон пощупал живот дочери. Он был почти таким же большим и твердым, как прежде, и по нему волнами пробегали схватки. Элейн и Хильда засуетились у кровати, а Элдон засмеялся нервным смехом:

 – Ты права, роды не кончились. У тебя будет еще один ребенок. Как же я раньше не догадался! Живот был слишком большой. Держись, малышка, этот уж точно последний. Потом ты отдохнешь.

 Когда родилась дочь, Шторм была в полном изнеможении. Она лежала без сил, пока ее обмывали, надевали на нее свежую рубашку и меняли простыни. Когда к ее груди поднесли сразу двух малышей, глаза Шторм наполнились счастливыми слезами; сердце, истерзанное мучительной любовью к отцу малышей, таяло от нежности.

 У мальчика были густые огненно-рыжие волосы, а голову дочки украшала пышная черная шевелюра. Шторм не терпелось взглянуть, какие у них глаза. Девочка была поменьше своего братика, но такая же крепкая.

 – Как будто нас с Тэвишем поменяли местами, – тихо сказала Шторм, когда близнецов положили в колыбель. Заметив тревожный взгляд отца, она добавила: – Не Волнуйся, я выживу. – Шторм со вздохом закрыла глаза. – Господи, как бы я могла его любить! – пробормотала она уже сквозь сон.

 Лорд Элдон осторожно убрал волосы с лица дочери.

 – Ты и сейчас его любишь, милая, – прошептал он.

 – Ты в самом деле так думаешь, Роден? – тихо спросила Элейн, подходя к мужу.

 – Да, и не будь Шторм ослеплена обидой, она бы и сама это поняла. – Он покачал головой. – Черт возьми, у него даже не было возможности поговорить с ней в день свадьбы, потому что она застала его в объятиях бывшей любовницы.

 Лорд Элдон обнял жену за плечи. Глаза Элейн наполнились слезами.

 – Бедная девочка! Познать такое горе в самом начале жизни!

 – Я мог бы убить Тэвиша. Он лишил ее невинности и уже за одно это заслуживал смерти. Но Шторм сказала, что он не применял силу, и я знал, что она не лгала. Если бы Тэвиш немного подождал, то не встретил бы с ее стороны вообще никакого сопротивления. Разве я вправе осуждать мужчину за то, что он овладел желанной женщиной, которая его не отвергла? Мне хотелось убить его не за это. Мне хотелось убить его за те страдания, которые ей пришлось из-за него перенести. Она мучилась от этой боли много дней и ночей. Но я понял, насколько сильно она страдала, только когда вернулся домой в день ее свадьбы.

 – Все дети страдают, когда растут. Это жизнь. Родители не могут оградить их от всех невзгод, – сказала Элейн, пытаясь его утешить.