|
— Я понимаю, это было ужасно — разрываться между двумя близкими людьми, по сейчас все это уже в прошлом. Не мучьте себя больше. — То, что я сделал, непростительно, — безжизненным голосом сказал он. — Нет ничего непростительного, если человек искренне раскаялся. В голосе Клер звучала сила, напомнившая Никласу её отца. Ее доброта и теплая уверенность проливали бальзам па его душу, и он вдруг почувствовал, что его собственная горечь начала куда-то уходить. Что сделано, то сделано; он не должен позволить своему гневу отравить свою нынешнюю жизнь, жизнь с Клер. Майклу было ещё труднее, чем ему. Он поднял голову, по его худым щекам текли слезы. — В Лондоне я назвал вас шлюхой и чуть было не убил вашего мужа. Вы можете простить такое? Я бы не смог. — Но вы все же не убили Никласа, — Клер откинула волосы со лба Майкла, как будто он был одним из её маленьких учеников, — Важны не слова, а поступки. Как вы ни пытались, вы не могли заставить себя окончательно и непоправимо предать вашу дружбу. — Она бросила умоляющий взгляд на Никласа, молчаливо прося его о помощи. Никлас сжал кулаки. Это чертовски больно — узнать, что один из его ближайших друзей был любовником Кэролайн. Легче принять безумие Майкла, чем его предательство. Но вглядываясь в измученное лицо своего старого друга, он вдруг ощутил неожиданную жалость. Хотя самого его Кэролайн заставила пройти через ад, Никласу никогда не доводилось терзаться невыносимыми угрызениями совести, как сейчас Майклу. Он вздохнул и опустился на колени рядом с другом. — Знаешь, Кэролайн была самой искусной лгуньей из всех, кого когда-либо знал, и она одурачила нас обоих. Я никогда не любил её, как ты, но все равно она едва не уничтожила меня. И она сделала все, чтобы разрушить нашу с тобой дружбу, — именно потому, что знала, как много это для меня значит. Неужели ты позволишь Кэролайн даже после её смерти достичь своей цели? Клер все ещё держала Майкла за руку, так что Никлас накрыл своей ладонью обе их руки. — Мне недоставало тебя, Майкл. Нам всем тебя недоставало Пора тебе вернуться домой. Майкл издал горлом какой-то сдавленный звук и с отчаянной силой сжал руку Никласа… * * * Они долго сидели так. Никлас мысленно перенесся в далекое прошлое, туда, где не было предательства и насилия, и постарался вспомнить все самое лучшее из их многолетней дружбы с Майклом. В чопорном мире Итона ему, чужаку, полуцыгану, друзья нужны были как воздух. И Майкл стал для него словно скала в трясине — на него можно было положиться всегда и во всем… По мере того, как их окутывали вечерние сумерки, теплота этих воспоминаний постепенно растопила гнев Никласа, и он надеялся, что часть этой теплоты, пришедшей из их общего прошлого, коснулась и его несчастного друга. Наконец Майкл глубоко вздохнул и поднял голову. — Никлас, ты можешь простить то, что я совершил? — смиренно спросил он. — Если бы мы с тобой поменялись ролями и это у тебя была бы связь с моей женой… Не знаю, смог бы я простить такое. — Хоть ты и намеревался убить меня, но все-таки не убил. Вместо этого ты спас мою жизнь и жизнь Клер. |
