|
Нижние края плакатов усеивали номера телефонов и короткие пометки: «Ленка», «Маринка», «медсестра из травмы»… Приятели определенно пользовались успехом у женской половины персонала. Еще одна надпись: «Зинка». Телефон правильный. Виктор сумел удержаться, ничем не выдал, что обратил внимание на запись, и перевел взгляд на пожелтевшую афишу, с которой на посетителей таращились наряженные в облегающие белые комбинезоны лохматые.
«Братья Хаджи-Мурат! Воздушная эквилибристика и уникальные мотоциклетные трюки!» – Это нас Черепаныч в Воронежский цирк пристроил по старой памяти, – объяснил Бизон. – Когда надо было из Михайловской лет на десять убраться. – А то примелькались. – Хорошее было время. Гвоздями программы работали. В Липецке гастролировали, в Хабаровске… Нас хотели в Монте-Карло взять, но не сложилось. – Побоялись, что мы за рубежом останемся. – Еще в советское время было. – Не будешь же объяснять, что мы тогда по Монте-Карло каждую ночь шарились. – Оставь, брат Бандера, господину старшему помощнику неинтересно. Приятели расположились на лавке, выставили на стол локти, подперли кулаками подбородки и верноподданно уставились на Виктора, всем своим видом показывая, что готовы внимать. На предплечье Бизона всеми оттенками синюшного сверкала вытатуированная фраза: «Коронован в полночь». Толстенное предплечье Бандеры украшалось зеленым драконом, прихлебывающим из пивной кружки. Ясень медленно открыл папку, пробежал взглядом по короткому списку и поинтересовался: – Судя по описи, где-то здесь должен стоять резервный бак. «Емкость охладительная, штатная, двойного сечения, номер шестнадцать дробь полста один». – Забрал свой металлолом Черепаныч. – Давно уже. – Нам железяки ни к чему. От них уголь портится. – Тем более двойного сечения. Она же неподъемная небось! Слаженный хор показал, что к судьбе «емкости охладительной» приятели имеют самое непосредственное отношение. – Резали бак здесь? – Чем резали? – Автогеном небось. – А кому он резаный нужен? Так его можно в отопительную систему вклеить, благо, тепло он хорошо держит, двойное сечение все-таки… – Дубина ты, брат Бандера, – вздохнул Бизон. Белобрысый понял, что проболтался, и опустил голову. Виктор сдержанно улыбнулся. – Черепаныч сказал, что бак должен быть здесь. Ему я верю. – Помолчал. – Продали? Приятели промолчали. – Продали. А деньги пропили. Тишина. – Глаза поднять! Парни неохотно подчинились. Ясень тяжело посмотрел на подчиненных, после чего, добавив в голос дружелюбного недоумения, поинтересовался: – Вам что, деньги нужны? Для чего имущество разбазариваете? – Если мне чего-то не хватает, значит, я существую, – философски объяснил Бизон. Но наглые синие глаза не соответствовали унылому тону. Плевать тощий кочегар хотел на гнев нового начальства. |
