Его предупреждали, что сотрудники Подстанции – ребята со странностями, но Виктор не предполагал, что все окажется настолько плохо. Дисциплиной, судя по всему, на Подстанции и не пахло. Всем придуманным человечеством формам власти Карбид предпочитал изредка управляемую анархию, что вполне устраивало остальных. Народ явно разболтался, оборзел, и справиться с ним будет крайне сложно.

    Не таким, ох, не таким, представлял Ясень место новой работы. С другой стороны, тем интереснее будет привести Подстанцию и ее обитателей в соответствие своим требованиям.

    – Так что у вас?

    – Клиент греется.

    – Показывайте.

    Кочегарка представляла собой совмещенную с крематорием котельную. Находилась она на цокольном этаже Подстанции и выглядела как обычная котельная, совмещенная с крематорием. Огромная печь – главное украшение кочегарки – могла похвастаться двумя топками. Напротив первой из них, той, что попроще, лежала внушительных размеров куча угля. Две брошенные лопаты ясно показывали, что именно здесь находится рабочее место лоботрясов. Точнее, одно из рабочих мест.

    Бизон перехватил взгляд, брошенный Ясенем на шанцевый инструмент, правильно его истолковал и пояснил:

    – Никакого прогресса, господин старший помощник, лопатами кидаем, как древние шумеры, прости, господи.

    – Надрываемся, – поддакнул Бандера. И покашлял в кулак, продемонстрировав степень надорванности. – Одно слово – рудники.

    Особенной жалости к приятелям Виктор не испытывал, однако примитивная технология вызвала у него законное недоумение.

    – Почему на устаревшем оборудовании работаете?

    И брезгливо дотронулся носком ботинка до ближайшей лопаты.

    – Потому, господин старший помощник, что нас сюда и послали уголек кидать, – объяснил Бизон. – Иначе что бы мы делали сотню лет?

    Бандера состроил унылую рожу, что резко контрастировало с веселым выражением глаз. Похоже, приятели ждали, что новый начальник задаст идиотский вопрос, и теперь широко улыбались. Где-то в глубине «искры».

    – Кстати, об амнистии ничего не слышно?

    – Или условно-досрочном?

    – Может, походатайствуете?

    – А мы отблагодарим чем-нибудь, как-нибудь, когда-нибудь.

    – Брат Бандера благодарить умеет, потому мы здесь и оказались.

    – Это старая история, брат Бизон, господину старшему помощнику неинтересно.

    – Называй без чинов.

    – Опять забылся, брат Бандера. Спасибо тебе.

    – Пожалуйста, брат Бизон. Обращайся, если что.

    Балаган начал раздражать.

    – Будете и дальше дурака валять, на УДО не рассчитывайте, – с чувством произнес Ясень.

    – Намек поняли!

    – Никаких дураков!

    Но глаза приятелей противоречили послушному тону. И Бизон, и более простой Бандера смотрели на Виктора так, словно знали нечто ему пока недоступное, и это знание превращало его приказы и обещания в пустой звук.

    «Надавить?»

    Но внутренний голос, ответственный за общение с народом, помалкивал. Получается – не время.

    Вторая топка печи закрывалась блестящей металлической шторкой, над которой белой краской было выведено: «Вы умираете, мы делаем все остальное!» К шторке подходил ленточный транспортер, в начале которого стоял шикарный, красного дерева гроб с бронзовыми ручками.