– Да, конечно, – кивнула Ванайя, – но перед смертью Верховный Матриарх прячет кольцо правления и накидку власти. Куда – не знает никто. После смерти душа Верховного Матриарха приходит либо к той, кого она хочет сделать своей наследницей, либо к ее спрашивающей и сообщает место, где спрятаны кольцо и накидка. Та, кто обнаружит их, и становится Верховным Матриархом. Теперь я должна ждать слов дарительницы жизни Редзали, она сообщит мне о своем желании видеть меня в качестве Верховного Матриарха, указав заветное место. Найдя кольцо и накидку, я представлю их дарительницам жизни города – и они возведут меня на трон.

Ванайя замолчала, она сидела задумчиво глядя перед собой. Глаза ее стали тускнеть, она впадала в транс.

«Ну и дела, – подумала Цендри. – Теперь вся наша работа зависит от экстатического поиска сокровищ. Маразм какой‑то».

– Более идиотский способ выбирать правительство найти очень трудно, – раздался у самого уха Цендри шепот Дала.

И на этот раз Цендри была с ним совершенно согласна.

9

Последующие несколько дней Цендри и Дал провели на Руинах. Они делали замеры, брали образцы почвы, а также проводили компьютерный анализ структур и построек. С помощью прерывателя силового поля Дал снова попытался пробиться внутрь структур, менял частоту, но все было бесполезно. Перед тем как начать резать их с помощью лазера, он решил попробовать сделать несколько рентгеновских снимков внутренней части структур. Искать нужную частоту, говорил он, придется очень долго, и в этом поиске, возможно, потребуются и консультации ученых с Университета.

– Не исключено, что, пытаясь вскрыть их, мы нанесем больший вред, чем можем предположить, – часто повторял он. – Если мы просто прервем силовое поле и попадем внутрь, это одно дело, но если они прикрыты временным полем, то мы никогда не попадем туда, потому что они находятся не в нашем временном измерении.

Цендри подобное утверждение казалось бредом, и она часто говорила Далу об этом.

– Если они не здесь, то почему мы можем дотронуться до них?

– Цендри, – отвечал на ее вопросы Дал, – мне некогда читать тебе лекции по механике времени. Просто слушай, что я тебе говорю, и верь мне на слово, если, конечно, пребывание на Изиде не заставило тебя делить науку на мужскую и женскую, – смеялся он над Цендри, и она радовалась, поскольку все это напоминало ей их прежний стиль работы на Университете.

– Плохо, что с нами нет специалиста по механике времени, – сокрушался Дал, – а те, кто находится на Университете, все мужчины, которые никогда не наденут на шею бирку с номером. Сделать это их не заставит и интерес к Руинам, пусть даже защищенным временным полем. У меня есть несколько знакомых математиков, которые многое могут, по женщин – специалистов по механике времени нет ни одной, – говорил Дал, спускаясь в один из вечеров с Руин. Он повернулся к Лаурине – В вашем колледже нет математиков, занимающихся состояниями и напряжением времени?

Бедная Лаурина иногда вообще не понимала, что Дал от нее хотел. Она уже давно перестала разговаривать с ним так, как полагается женщине разговаривать с мужской особью. Более того, с каждым новым днем работы на Руинах она становилась все скромнее и немногословнее. Единственное, что пока ее гордость не позволяла ей делать, – это отвечать на вопросы Дала, обращаясь непосредственно к нему. В качестве посредника выступала Цендри. Поступила она так и сейчас.

– Я даже не знаю, – повернувшись к Цендри, проговорила она. – Сама я не математик, я всего лишь историк. Я поинтересуюсь у нас в колледже, если хотите.