– Меня зовут Миранда, – сказала она просто. – Я четвертая дочь Проматриарха Ванайи. Моя почтенная мать просила меня встретить вас и проводить в ее загородный дом. Как видите, – она показала рукой в сторону людей, продолжавших толпиться вокруг обгорелого здания, из которого временами вырывались клубы черного дыма, – у нас бывают неприятности. Это землетрясение ощущалось даже в городе, поэтому Проматриарх не смогла приехать, чтобы лично поприветствовать вас. Она послала меня извиниться за некоторую непочтительность, которую, надеюсь, вы простите ввиду известных обстоятельств.

Цендри сложила ладони у лица и церемонно поклонилась.

– Проматриарх оказывает мне высокую честь, леди Миранда, – ответила она напыщенно.

– Ну что вы, это вы оказываете нам высокую честь, согласившись посетить Матриархат. – Она слегка поклонилась. – Шофер и машина ждут нас у входа в космопорт. Прошу вас, почетная гостья, – произнесла Миранда и предложила Цендри следовать за ней.

«Манеры у нее далеко не великосветские, – подумала Цендри, идя вслед за провожатой. – Кажется, они не придерживаются никаких правил ни в одежде, ни в речи. Говорят и одеваются как попало, но чувствуется, что эта Миранда немного знакома с дипломатическим протоколом, приветствие было вполне сносным».

Ей хотелось обсудить это с Далом, но она заметила, как настоятельно и явно все женщины – и пилот шаттла, и Миранда – игнорируют его, поэтому решила не обращаться к нему в присутствии посторонних. Цендри начинала догадываться, что, разговаривая с Далом, она унижает себя в их глазах.

«Да и нужны ли ему мои замечания? Он – археолог, ему совершенно безразличны и их общественная структура, и традиции». Внезапно Цендри захлестнула непонятная радость, ей показалось удачным, что сюда послали ее, Цендри, а не ди Вело, совершенно незнакомую с такими тонкими и интересными социумами, как Матриархат. И в то же время, если бы не слепой случай и не сообразительность Дала, ей, как антропологу, не довелось побывать здесь никогда. Душой она понимала, что этой поездкой обязана Далу и должна благодарить его, но при одной мысли о нем ее вдруг передернуло, и она почувствовала сильнейшее раздражение.

– …вы меня слышите, ученая дама?

– О, простите великодушно, – произнесла Цендри, с трудом отвлекаясь от своих мыслей. – Я немного задумалась, леди Миранда. О чем вы меня спрашивали?

– Ваш спутник может ехать рядом с водителем. Надеюсь, что оно безопасно и хорошо повинуется.

– Да, – ответила Цендри, даже не взглянув на мужа. – Оно вполне безопасно и послушно.

– Тогда скажите, чтобы оно село впереди, рядом с багажом. – Дал полез туда сам, не дожидаясь приказания Цендри, и его действие произвело на Миранду ошеломляющее впечатление. Не отрывая глаз она смотрела на карабкающегося Дала, иногда переводя взгляд на Цендри.

– Оно что, понимает наш язык? – изумленно спросила она.

Цендри сухо ответила:

– Мой спутник, леди Миранда, известный ученый на Университете. – Брови Миранды взлетели вверх, но она промолчала.

Шофером также была женщина, полная, с легкой сединой в волосах, одетая в темный костюм из грубой ткани. Она небрежно махнула рукой Далу, показывая, что он может сесть рядом с чемоданами недалеко от рычагов управления. Саму Цендри с почетом усадили в салоне, устланном толстым пушистым ковром и мягкими большими подушками. Цендри подумала, что Далу можно было ехать вместе с ней, в конце концов, она могла бы настоять на этом, но побоялась возможных неприятных последствий, поскольку еще не знала всех тонкостей поведения и возможных ограничений. Цендри начинала испытывать непонятное любопытство, столь сильное, что едва сдерживала себя, чтобы не закидать Миранду многочисленными вопросами.