|
.. - Какие меры вы предприняли? Мне он тоже явно не симпатизировал. Он поглядывал на меня, хмурясь, решив, вероятно, что я чересчур поторопился взять Мону под свое покровительство. А я нарочно это подчеркивал. Держался возле нее. Отвечал на большинство задаваемых ей вопросов и чувствовал, что это возмущает Боба Сэндерса. - Кого вы известили? - Разумеется, его компаньонов... - А газеты тоже вы уведомили? - Нет... Вероятно, кто-нибудь из поселка, возможно, один из полицейских... Виски? - Благодарю вас... Я не пью... В аэропорту он взял напрокат машину без шофера. Он был женат, и его жена и трое детей жили вместе с ним в Бонне. Приехал он один. Думаю, что с Рэем они не виделись уже много лет. Братья Миллеры не дали себе труда заехать к нам домой. Они подошли к Моне только в зале похоронного бюро и выразили ей свое соболезнование. Я был знаком с одним из Миллеров, Самуэлем, жизнерадостным шестидесятилетним лысым человеком, однажды я завтракал с ним и с Рэем в Нью-Йорке. Он подошел ко мне и спросил шепотом: - Кто будет заниматься наследством? - Это решит Мона... - Она с вами еще не говорила? - Пока нет. Он перешел от меня к Бобу Сэндерсу и, по-видимому, задал ему тот же вопрос, потому что Боб отрицательно покачал головой. Мона сама вела свою машину, так как намеревалась вернуться домой в Нью-Йорк сразу же из Плезантвилля. Я предложил сесть за руль Изабель, но она отказалась и вошла в машину вслед за Моной. За машиной, в которой ехали женщины, следовала машина брата, потом моя, потом лимузин братьев Миллеров, похожих на близнецов. Машину вел их шофер. Дальше ехали другие леди с Мэдисон-авеню, включая личную секретаршу Рэя, высокую статную рыжую женщину, которая, казалось, была потрясена куда больше, чем Мона. Многие из них были мне совсем незнакомы. Похоронных извещений не рассылали, но о месте и времени похорон были помещены объявления в газетах. По обочинам хорошо известной мне дороги громоздились целые холмы снега, но мы не проехали и половины дороги, как засветило солнце. Накануне, когда Изабель отлучилась за покупками и я какое-то время оставался в гостиной наедине с Моной, она сделала мне поразительное признание: - Только вам, Доналд, я могу открыть... Я все время думаю, не сделал ли это Рэй нарочно... Ничто не могло бы потрясти меня сильнее. - Вы хотите сказать, что он мог покончить жизнь самоубийством? - Не люблю этого слова... Он мог помочь судьбе. - У него были неприятности? - Не деловые... В этом смысле он преуспевал даже больше, чем мог рассчитывать. - В личной жизни? - Тоже нет... Мы были хорошими товарищами... Он мне все рассказывал. Я хочу сказать, почти все... Мы не притворялись друг перед другом. Эта фраза тоже потрясла меня. Значит, существуют люди, которые не притворяются друг перед другом? И ни этот ли немой вопрос был всегда в глазах Изабель? Она надеялась, что я ей окончательно сдамся? Что я наконец признаюсь ей во всем, что лежит у меня на душе? Мона продолжала: - Любовных приключений у Рэя было множество. |
