– Два три дня – тоже срок, – озабоченно поморщился он. – Дело не терпит. Но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Слушай внимательно… Что касается важности предстоящей операции, киллеру знать не обязательно. А вот само задание…

Собков поерзал в кресле, настраивая себя на максимальное внимание. Демонстрируя послушание, подпер ладонью ноющую от усталости голову. Но после первых же слов «мененджера» эту самую усталость будто корова языком слизнула.

Невесть кто решил убрать видного, заслуженного генерала, участника войны в Афгане и Чечне, которого любит и охраняет весь российский офицерский корпус. А офицерство любой страны сродни осинному рою. Попробуй залезть в ульи – сотни, тысячи ядовитых жал вонзятся, до смерти закусают.

Но Собков сам от себя прятал действительную причину нежелания ликвидировать генерала политика. Совсем недавно он дал себе слово покончить с киллерством. Больше – ни одного трупа. За исключением, конечно, Кузнеца и Ушатого.

– … генерала охраняют профессионалы, поэтому привычные, не раз опробованные способы ликвидации не пригодны. Нужно искать другие. Мы знаем присущую тебе ловкость и нестандартность и надеемся…

Интересно все же, кто это многозначительное «МЫ»? Если сопоставить задание с жесткой позицией генерала оппозиционера – нет вопросов, все ясно. Не зря ведь сыскари при расследовании любого преступления ставят во главу угла единственный вопрос: кому выгодно? Несгибаемый генерал успел насолить правящей команде, так насолил, что при одном упоминании его фамилии у представителей власти начинается нервная трясучка.

– … сроки подготовки – минимальные. Понимаю, уложиться в них нелегко. Об этом я доложил руководству, в ответ получил упрек в непонимании. Так что, начинай прямо с сегодняшнего вечера. Включай в работу боевиков – по мере освобождения. Ну, и сам, конечно, не ленись. Основная надежда именно на твою опытность и характер…

Баянов подошел к двери, ведущей в другую комнату, осторожно приоткрыл ее, заглянул. Петька безмятежно спал, раскинувшись на диване. Полюбовавшись спящим мальчишкой, Николай Семенович возвратился на свое место.

– Итак, все ли тебе ясно?

Собков помедлил и вдруг тихо, едва слышно, проговорил.

– Нет, не все. За что решили замочить генерала?

Баянов всего ожидал, даже резкого отказа. За время службы в органах безопасности многого навидался и наслышался, но проявленный наемным убийцей интерес оглушил его.

– Не понял… Повтори, пожалуйста!

Киллер повысил голос, повторил предельно четко.

– За что я должен замочить генерала?

Баянов наклонился над столом, будто намеревался забодать идиота, невесть что возомнившего о себе. И ударил бы, не будь «идиот» спасителем сына.

– Значит, отказываешся?

Собков отлично понимал, что последует за его отказом. Служба безопасности не жалует «отказников», карает их мгновенно и жестоко. Для этого не требуется ни длительного разбирательства, ни суда. Приговор один: смерть.

Если бы Александр был один – ни на минуты не задумавшись, бросил бы в лицо капитану: да, отказываюсь! Но за его спиной – Ксана и Поленька, которую они решили удочерить. Приходится, смиряя гордыню, думать, в первую очередь, не о себе – о них.

– Нет, пока думаю…

– Заодно подумай и о последствиях своего отказа, – без угрозы, скорее

– жалостливо, посоветовал капитан. – Будь я на твоем месте – трижды подумал бы…

– Спасибо. Так и сделаю.

– Когда окончательное решение?

Сегодня – понедельник. Завтра, максимум послезавтра, Щедрый и Доска замочат Кузнеца.