– … вот что странно, – задумчиво базарит водитель. – Выстрелили в горло… Представляешь? – Валера кивнул. – Обычно убивают – в грудь, контрольку – в голову, а тут… Непонятно ведет себя неведомый киллер, опасно это для него – сыскари могут зацепиться…

– Да?

Непонятно совсем другое, подумал Александр. Почему коротышка говорит излишне громко? Или намеревается донести свои опасения до стоящего на верхней площадки лестницы хозяйкиного хахаля? Так сказать, заботится об его безопасности?

И снова тревожные мысли забили в набат. Кто же такой этот «заботливый» водитель, на кого он работает? Не пора ли поговорить с ним с глазу на глаз, откровенно? Если понадобится – с применением утюжка?…

Глава 9

Профессора Звягина знали и уважали в среде московских ученых. Не только за многочисленные труды – за общительность, энциклопедические знания, доброту. Никто не подозревал, что Нестор Анатольевич – выходец из старинного дворянского рода. Его дед в годы гражданской войны командовал полком врангелевской армии, а родной брат живет в Соединенных Штатах Америки. Все эти прискорбные факты хранились в строгой тайне, иначе не видеть Звягину ни престижного института, ни публикации научных трудов.

После прихода к власти демократов, Нестор Анатольевич открылся. Конечно, не полностью. Поскольку не особенно верил в устойчивость новой власти. Как говорится, береженного и Бог бережет.

Жить бы ему да радоваться, но неожиданно посыпались неприятность за неприятностью.

Первый удар нанесла старшая дочь, Любовь.

То, что она выскочила замуж за сотрудников института, в котором трудился отец – ничего страшного, обычная история. Через два года молодожены развелись. Тоже ничего ужасного – в наше время то и дело сходятся, расходятся, снова сходятся. О втором браке Звягину не сказали. Ибо молодожен работал обычным сантехником. Даже высшего образования не имел.

А вот то, что Костомарова вдруг переметнулась из школы, где она преподавала литературу и русский язык, на частное предпринимательство, скрыть не удалось. Любка сама проговорилась. Хватит коптить небо, считать в кошельке гроши, созданная ею фирма за один день приносит доход равный годовой учительской зарплате!

Шуму было – не передать! Подумать только, потомственная дворянка, профессорская дочь и вдруг – торгашка!

– Предки в гробах, небось, переворачиваются от ужаса, – схватившись руками за голову, профессор переходил от потерянного шепота до визгливого крика. – Дворянка – примитивная купчиха с дурными манерами? Дочь ученого, уважаемого человека, продает на рынке какие то мерзкий тряпки? Есть от чего разума лишиться!

Супруга ученого помалкивала. Знала: возражать, сопротивляться – подливать в огонь горючки. Лучше выждать, дать мужу выкричаться, и потом осторожно втолковать современные истины.

Выработавший ресурс возмущения профессор рухнул в кресло.

– Ты, как всегда прав, Нестор, – зашептала супруга, поглаживая дворянина по плеши. – Гадко видеть дочку, торгующую за прилавком. Но ведь Любонька не торгует, она руководит! – Нина Сергеевна произнесла емкое словечко «руководит» максимально важным голосом. Будто подсадила дочку в кресло, как минимум, премьера. – К тому же, время сейчас такое: на учительскую зарплату не проживешь, не оденешься, а Любаша молода и привлекательна.

Ласковый тон, нежное поглаживание лысины, как всегда, утихомирили страсти. Профессор успокоился, полакомился йоргутом и, поцеловав супругу, отправился к письменному столу.

Тем не менее, болезненный укол в дворянское самолюбие время от времени давал знать о себе. Глотание успокоительных пилюль и сердечных микстур мало помогали.