Наттиффтофф или бобер, добротышка или вольпертингер, прибрежный гном, чайка или шимпанзе — циклопу все равно. Главное, чтобы еда верещала как можно громче, пока ее едят.
Если бы добротышки смекнули, что чем больше они голосят и дрыгаются в мешках, тем аппетитнее кажутся циклопам, они сидели бы тихо, как Румо, гадавший, когда же кончится странная игра, в которую его втянули.
Выбравшись, наконец, из душного плена, Румо с удивлением обнаружил, что он уже не на подворье гномов. Еще больше он изумился, заметив, что земля ходит ходуном. Но щенок сразу успокоился, увидев все семейство гномов в сборе. Одноглазые великаны тоже тут как тут. Было скользко, сильно качало, и все же Румо встал на задние лапы. Одного он понять не мог: почему никто не обращает на него внимания, не хвалит? Никто из гномов ни разу не взглянул на него, да и вообще ведут они себя странно. Обычно такие дружелюбные лица сменились гримасами, многие рыдают, не переставая. Румо вспомнил про свою корзинку. Неужели ее забыли прихватить с собой? Быть не может! Ну, хватит, он наигрался, а теперь пора подкрепиться, а потом прилечь вздремнуть.
Добротышки смотрели на происходящее совсем по-другому: они слыхали про Чертовы скалы, у многих циклопы утащили дедушек, бабушек и других родичей. Теперь спасти их может только чудо.
Зато циклопы ничему не удивлялись и не печалились — наоборот, радовались, ведь кладовая битком набита припасами. После удачной охоты можно вновь отправляться в открытое море навстречу свободе и безудержному веселью.
Румо и добротышек заперли в большой пещере в самом сердце Чертовых скал. Циклопы уж очень любили сюда наведываться, ведь тут хранились съестные припасы. Проснувшись, первым делом заглядывали в пещеру: нужно же позавтракать. Перед сном каждый выбирал что-нибудь на ужин. Некоторые циклопы заявлялись перекусить даже по ночам — даже сон не мешал зверскому аппетиту.
В стены гигантской пещеры были ввинчены кольца — к ним добротышек приковали цепями за шеи, руки или ноги. В глубоких ямах, выдолбленных в каменном полу и наполненных морской водой, плавали толстые рыбины и осьминоги. В клетках сидели дикие звери: рыси, медведи и львы. Домашние животные — свиньи, коровы и куры — свободно ходили по пещере. Перед входом циклопы соорудили высокую и плотную деревянную решетку. В каменных бадьях и глиняных кувшинах с морской водой бултыхались омары, лангусты или устрицы. Уж чего-чего, а запасов живой еды на Чертовых скалах — хоть отбавляй.
В ту ночь Румо, как и большинство других пленников в пещере, не сомкнул глаз. Из-за качки вода то и дело выплескивалась из ям, отовсюду раздавались чьи-то стоны, вой, визг, крики, кудахтанье — никогда еще Румо не приходилось спать с такими неудобствами. Решив, что зверь безобидный, циклопы не стали привязывать его или сажать в клетку. Но самое ужасное: гномы, прикованные к стене, не обращали на Румо никакого внимания, даже когда тот попытался прилечь рядом. Только голосили громче прежнего.
Обидевшись, Румо ушел бродить по пещере в поисках утешения. Но куда бы он ни заглянул, везде царила та же гнетущая атмосфера, никто не хотел с ним поиграть, каждый был занят сам собой, отовсюду доносились стоны и всхлипы.
Наконец Румо отыскал нишу в скале, куда вел узкий ход. Воздушный пузырь в вулканической лаве около метра шириной — отличная берлога, где можно спрятаться от брызг. Румо свернулся калачиком и зажмурился, но так укачивало еще больше. Остаток ночи щенок провел, лежа в темноте с открытыми глазами, грустный и напуганный, как и все остальные.
Для Румо настала самая долгая и трудная ночь в жизни. В пещеру то и дело заявлялся то один, то другой циклоп и хватал то курицу, то омара, то свинью, то гнома. Свиньи верещали, куры кудахтали, гномы визжали — разве тут заснешь?
Самый страшный шум поднялся, когда один из одноглазых решил сожрать льва. |