— Приятно тут у нас, правда? — опять заговорил Урс. — Чувствуешь себя как дома. В безопасности. Все мы тут друг другу лучшие друзья.

Однако еще одно отличие привело Румо в замешательство. В городе были эти вольпертингеры, и были те. Точнее он пока не мог сформулировать. Запах этих мало отличался от его собственного: привычный запах дикого пса. А те пахли — как бы это выразить? Приятно. Даже очень. Во всяком случае, намного приятнее, чем эти. Интереснее! В остальном те мало отличались от этих. Та же одежда: кожаные штаны, жилеты, куртки, коровьи шкуры и холщовые рубашки — но вся она почему-то сидела лучше. И глаза были другие: больше, красивее, загадочнее. Походка — изящнее. Все это нравилось Румо, однако те вольпертингеры внушали ему какой-то страх. В чем же дело?

Урс покосился на Румо.

— Ну, как тебе наши девчонки?

— Девчонки?

— Ну да, девчонки.

— Что такое девчонки?

— Шутишь?

— Что такое девчонки? — повторил Румо.

— Да ты, парень, не иначе с луны свалился. Ты, правда, не знаешь, что значит «девчонки»?

Ни про каких девчонок Смейк даже не заикался. Румо стало как-то неприятно.

— Тебе повезло, приятель, я эксперт по девчонкам Вольпертинга! Крупный специалист. Все тебе расскажу, но потом. — Румо совсем не понравилось, как Урс захохотал.

«Девчонки, — повторил он про себя. — Красивое слово».

Румо заметил еще кое-что: многие вольпертингеры — даже очень многие — носили оружие. Топорики за поясом, кое у кого — арбалет за спиной, но в основном — колющее и режущее оружие: шпаги, сабли и мечи. А безоружные псы проходили кто с книжкой, кто с батоном хлеба, кто с небольшой квадратной доской в клетку. Город загадок.

Они подошли к реке, огороженной каменным парапетом. Течение быстрое, река, очевидно, глубокая и опасная.

— Это Вольпер, — сообщил Урс. — Как видишь, река огорожена парапетом. На то есть свои причины.

— Вольпертингеры не умеют плавать, — произнес Румо.

— Ага, верно. Значит, девчонок ты не видал, а про то, что не умеешь плавать, уже знаешь. Приходилось бывать у воды?

Румо кивнул.

— Каждый год кто-нибудь тонет. Непременно летом. Пытаются сами себе что-то доказать, наперекор инстинктам. Мы на многое способны, но две вещи нам не под силу: летать и плавать.

Они двинулись дальше по узким переулкам, Урс — впереди, Румо — следом. Он любопытно озирался и немного нервничал. Смейку понравился бы Вольпертинг, если б его впустили. Тут полно трактиров — Смейк так о них мечтал. Вольпертингеры за деревянными столами ели, пили или сидели, склонясь над досками в клетку. Тут тебе и магазины, и булыжная мостовая, и каменные дома, толпы народу, шум, музыка, всевозможные запахи. А еще — те вольпертингеры время от времени бросали на него загадочные взгляды.

Свернув за угол, оба стали свидетелями сцены, неприятно поразившей Румо: два вольпертингера, сцепившись, катались по мостовой, очевидно пытаясь друг друга придушить. Вокруг толпились молодые вольпертингеры, но никто и не думал разнимать дерущихся. Наоборот, всем было весело.

— В чем дело? — спросил Румо.

— Урок борьбы, — отмахнулся Урс.