Спустя ещё один час гвардия снова пошла в атаку. На этот раз построение было сразу линейным, а темп движения максимально высоким. Без всякого противодействия со стороны противника пехота добралась до костровища, и героическим рывком преодолела дымящуюся трехметровую полосу раскаленных головешек.

Потеряв несколько десятков человек из тех, кому не повезло споткнуться в дыму и упасть прямо на багровые угли, гвардия опять попала под свинцовый дождь. Их враг отнюдь не бежал, а занял новую линию укреплений. А самое главное очередная стена пламени разгоралась впереди.

На этот раз Орлов сообразил быстрее и отвел своих солдат на полверсты назад. И снова потянулось время ожидания, наполненное его бессильным бешенством. Солнце ещё не добралось до полудня, а потери уже были чудовищными.

* * *

Второй огненный вал уже прогорел, но противник не торопился переть в лобовую атаку в очередной раз. Наблюдатели докладывали о передвижениях пехоты и конницы, о подвозе досок от Ковардиц и Карачарова.

Крылов разглядывал эту суету и размышлял, все ли он предусмотрел. Ситуацию с штурмом Мурома они с государем проигрывали долго и на большом песчаном макете, сделанном со слов хорошо знавших город людей. Время от времени меняясь ролями они штурмовали и защищали город.

Огневые завесы с траншеями, так славно сработавшие в дебюте, были идеей царя. Но теперь вступал в силу план обходного маневра. «Играя» за Орлова сам Крылов предложил атаковать по воде и через овраг — и им тогда пришлось изрядно подумать прежде чем родилось что то похожее на решение. Вот и настало время проверить на своей шкуре эффективность их, по словам государя: «мозгового штурма».

В два часа пополудни началось. Снова заиграли трубы, забили барабаны. Взлетели в небо дымные ракеты. Развернутые цепи пехоты пошли в атаку на дымящуюся линию прогоревших заграждений. С высоты колокольни Вознесенской церкви было заметно, что наступающих на этот раз меньше. Линии идут не в три шеренги, а только в две и интервалы между солдатами увеличены.

Третий огненный вал, вдвое короче первых двух за счет сокращения протяженности фронта был подожжен незамедлительно. Но за линией огня практически никого не было. Только арапчата Павлония и три десятка солдат семоновского полка, переметнувшихся на сторону Пугачева, изображали интенсивный огонь, разряжая в наступающих многочисленные трофейные ружья. Результативность этой стрельбы значения не имела поскольку атака была демонстративной.

Полковник спустился с колокольни и направился к стыку берега и оврага проверить готовность своих войск, ибо главные события должны были развернуться именно у реки. И действительно спустя четверть часа после начала атаки с фронта, с севера и с юга, по воде, в наступление пошла кавалерия, а в огромный овраг хлынула масса пехоты.

Северный берег был защищен вкопанными рогатками. Они в несколько рядов тянулись по кромке оврага перпендикулярно реке и загибаясь, на полсотни саженей вдоль нее. Никакой другой фортификации видно не было. Поэтому, загнав лошадей в воду по самые седла, кирасиры и гусары двинулись в обход. Поток конницы шел вдоль берега мимо церкви Николы Мокрого в сторону каких то сараев и навесов с рыболовецкими сетями.

И вот когда конница приблизилась к краю заграждений, стены сараев рухнули на землю вместе с сетями и гвардейцы увидели перед собой небольшой, но полноценный редут. С него картечью хлестнули пушки. Первый ряд кирасирова выкосило целиком, но оставшиеся в живых стиснув зубы и матерясь, пришпорили лошадей, заставляя тех выбраться на берег. Увы, твердая почва не дала преимущества коннице. Не суждено им было вырваться из под обстрела, обойти редут и атаковать его с тыла. Одна за другой лошади начали проваливаться в глубокие, замаскированные конусообразные ямы, с вкопанными в стенки кольями, не позволяющими выдернуть ногу безболезненно.

На берегу образовалась свалка.